Рассветные холмы (СИ)

Райнер будил своим зовом измученных, пытавшихся хоть немного поспать людей, чтобы сказать им: остановитесь. И всё же отчаянно не хотелось верить, что всё кончено, он просил подождать и скрыться, пока не прояснит всё сам, пока не даст добро, пока не убедится, что путь безопасен - насколько это вообще возможно. Звал, каждый раз перебирая имена: сказал ли тому, сказал ли этому, а вдруг забыл... Самым жутким было ожидание услышать в ответ - мы уже на подходе, начат последний перегон, на котором некуда скрыться, и не повернуть назад: не успеем доехать до укрытия...

И он это услышал.

Внутри что-то оборвалось. Он понял, что придётся встречать людей. Отойти от Перехода, Силовая сущность которого помогала держать хоть какую-то защиту. Выйти в белые снега, где каждый открыт и на виду.

Это были те, кто отстал от группы и потом догонял - на свой страх и риск, без проводников. О таких он обычно узнавал много позже и вёл издалека, если мог докричаться, а докричаться было несравнимо сложнее, если ты не знаешь человека, если это кто-то совсем незнакомый, если не за что зацепиться... Он так много был на связи, что порой, выныривая в реальность, какое-то время не узнавал свои родные стены. А сейчас...

Сейчас отставшие тоже шли. И ещё - он знал - шли те, кто узнавал о пути к спасению через слухи, которые не отследишь. И лучше было не думать о том, куда они все придут, если лондар доберутся до Стража Пути раньше.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать, - проклятое занятие, от которого он каждый раз почти умирал на протяжении этих пяти лет.

Ждать ещё день, пока люди не доберутся до условленного места. Надеяться, что за этот день Райт не приведёт лондар к нему в убежище у Перехода.

А потом он звал Райта почти до утра. Он слышал, что Райт жив, чувствовал и то, что он изменился, что тот в шоке... и всё же это не было причиной его молчания. Причина была в другом.

Стыд. Стыд и страх.

 

***

В убежище ждали люди. У них один обмороженный, они просили привезти хоть что-то от обморожения. Райнер вывел снегоход из гаража, - самая бесшумная модель из всех возможных, ещё и переделанная. Чутко вслушивался в безмолвный белый мир: нет ли где рядом чужих, их настороженной ненависти, животной слепой жажды крови, - новое, жуткое чувство, какого никогда не бывает у людей... Нет, бывает. У тех, кого уже нельзя называть людьми.