Рассветы без меня (СИ)

— Прошу. Услышь меня, — и уже громче добавил: — Посмотри мне в глаза, Мия. Посмотри же, — я, наконец-то, решилась взглянуть на него, плавно поднимая глаза, остановившись на мгновение на его губах. Мне показалось он вздохнул, когда я встретилась с ним взглядом. Словно уже не надеялся на мою взаимность. Но на его лице я отчётливо видела страх. Страх и отчаяние. Тём ослабил объятия, предоставляя мне условную свободу. Оставляя шанс самой сделать этот выбор. Но я не могла. Сомневаясь, что я приму решение в его пользу, он предпринял ещё одну попытку поцеловать меня. И осторожно касаясь губами моих губ, он полушепотом произнес:

— Я люблю тебя. Господи, как же я люблю тебя. Но я не смогу тебя потом…

Его голос дрогнул, а я вдруг поняла: если уйду сейчас — Тём с большой вероятностью больше не примет меня. Кажется, я исчерпала запас его терпения. Обратного пути не будет. Я либо уйду сейчас навсегда, потому что меня и саму уже замучили собственные метания. Либо останусь. И постараюсь сделать всё, чтобы и это было навсегда. По крайней мере, я попробую что-то для этого сделать, а не просто принимать его любовь, сбегая от него при каждом поводе.

Я бросила на пол сумку и ответила на поцелуй. Вслед за ней туда же безжалостно отправилось и пальто. Лерка простит, а вот я сама себя — точно нет.

— Хреновый из тебя экстрасенс, — прошептала я, сквозь короткие прерывание наших поцелуев и потянулась к пуговицам на его рубашке.

***

Я осталась не только на вечер, но и на ночь. И выходные мы практически не выбирались из квартиры. И что удивительно, я впервые не сомневалась, что правильно поступила, оставшись с ним. Вот так, Ник. Возможно я и теряю голову от одного твоего взгляда, но становлюсь сильнее. Теперь я знаю, что смогу удержать себя от необдуманных поступков под действием его тёмных омутов. До сих пор была лишь заложницей обстоятельств, покорно подставляя то одну, то другую щёку для его невидимых пощечин. Но у меня начало получаться. Я хочу остаться с Артёмом. Вот теперь это решила я. Не Ник. Не Тём. Я.

***

Лерка меня, и правда, простила. Ей позвонила тем же вечером, а она заверила в ответ, что всё в порядке. В институте оставалось провести считанные дни, Ник иногда появлялся в поле моего зрения, но почти всегда рядом был Артём. Я отводила глаза, когда он проходил, но Никита не упускал шанса позлить моего парня, иногда лучезарно улыбаясь, глядя на меня в упор, иногда даже любезно интересовался, как у нас дела, чем добивался своей цели. Он провоцировал Тёма и наблюдал за мой реакцией, а я сдерживала порывы Ларионова разобраться с соперником, применяя физическую силу. Не знаю, за кого я больше переживала, повсюду появляясь преимущественно с Артёмом: за себя, что не удержусь рядом с Никитой или же за него, потому что без моего присутствия драка скорее всего была бы неминуема. Но даже когда я встречала Ника в перерывах между парами одна, находясь без поддержки сильного плеча Тёма рядом, у меня получалось снисходительно пройти мимо, не задержавшись ни на минуту около него. Хотя я видела — ему есть что сказать.

Разительные перемены произошли с Кристиной. Она расцвела на глазах. Носилась по институту, словно блаженная «фанатка», на груди которой только что расписался её любимый кумир. Иногда даже злость в её глазах при виде нас не была такой яростной, как раньше. Хотя восторга мы у неё, по-прежнему, не вызывали. Правда, когда она висела на Нике, в его взгляде я счастья не видела. И на ряду с лёгкими порывами ревности во мне потирало руки злорадство.

Оставалось продержаться совсем чуть-чуть. Пришла долгожданная весна, а вместе с ней и потепление. Мы с природой дружно выдохнули, когда солнце принялось не только светить, но и греть. И хоть воздух ещё временами был довольно прохладным, но всё вокруг словно начало оживать после долгого сна. Казалось, даже люди на улицах стали добрее. Мы сдали экзамены, а следом началась преддипломная практика. Как и обещал Ник, я смогла привыкнуть к тому, что он не исчез из моей жизни, появляясь на глазах в университете. Благо, близился диплом, и совсем скоро учёба закончится, а наши встречи прекратятся, оставив в памяти лишь горькие воспоминания. О Дадиеве слышно ничего не было. И это тоже не могло не радовать. Хотя я всё ещё опасалась, что это лишь «затишье перед бурей». И мои опасения, как выяснилось позже, подтвердились.