Рассыпанные искры

Причины обиды рабби Элимелеха на Люблинского Ясновидца следует искать не в теориях, а в человеческой натуре. Ибо ревность — любая ревность (даже Учителя к ученику) — свойство общечеловеческое. И мучительное. Хасидские летописи упоминают о нем со смущением и горечью. Элимелех предстает перед нами неузнаваемым, словно подмененным — ожесточенным, раздражительным, разбитым физически. Он отказывается от пищи, от контактов с внешним миром. Он еле разговаривает, а после Маарив, вечерней службы, полностью безмолвствует. Повсюду ему мерещатся измены, мерещится, что он окружен шпионами; он не доверяет даже самым преданным почитателям, обзывает их льстецами и лицемерами.

Однажды ночью, едва закончилась суббота, он кинулся проверять, дома ли некий рабби Давид. Позже рабби Давид, проведший субботу с Ясновидцем, оправдывался: «Я думал, что ежели заберусь к нему на плечи, то смогу дотянуться до вас, рабби». Но Элимелеха не проведешь! И легенда заканчивается довольно жестоким сообщением, что рабби Давид за предательство был наказан. Он умер на следующий год.

Похоже, Элимелех озлобился и на своих собственных детей, хотя они лелеяли его и преданно охраняли отцовский трон. Он ничего им не оставил: «Пусть будут бедняками, пусть живут подаянием, и если они сами ничего не достойны, то пусть ничего им и не подадут».

Когда в 1786 году он умер, то забрал с собой Лизенск… Город исчез с географической карты, с тем чтобы навсегда войти в легенду.

И все же, несомненно, в нем было величие. Лишь несколько школ могут быть поставлены рядом с его школой. Ученики Элимелеха (все — основатели династий) преклонялись перед ним. И даже Ясновидец не отрекся от своего Учителя, так же как впоследствии от него, Ясновидца, не отрекся его собственный ученик — еврей из Пшисхи, покинувший Люблин, чтобы основать свою собственную школу и поднять собственный бунт.

Но это уже другая история.

УЧЕНИКИ

Только чудом великий чудотворец рабби Исраэль, Маггид из Кожниц, остался жив. Измученный, истощенный, ослабевший настолько, что его в течение пятнадцати с лишним лет приходилось вносить в синагогу, он восстанавливал силы только во время молитвы. Тогда он становился совершенно другим человеком. Он пел, плясал, словно к нему возвращалась молодость. Остальное время он проводил в постели, под тяжелыми шерстяными одеялами. Кругом толпились ученики и почитатели, за которых он в случае надобности вступался, и часто с успехом. В качестве чудотворца он не знал себе равных.

Исцелитель души и тела, он «одарял» детьми бездетные пары, распределял богатство людей состоятельных среди бедняков, утолял печаль и страдания умирающих и успокаивал тех, кто их оплакивал. Для евреев и неевреев он бьш последним шансом, последней надеждой.

Говорят, князья и генералы стучались в его дверь перед тем, как идти на войну или принять важное решение. Те, кто верил в него — а таких было множество, — ничего не предпринимали без одобрения рабби Исраэля. Издалека приходили они, чтобы увидеть его хоть на мгновение. Некоторые считали его вторым Исраэлем Баал-Шем-Товом.

Рассказывают:

«Почуяв приближение смертного часа, Элимелех из Лизенска объявил свою последнюю волю. Мендлу из Риминова он завещал свой мозг, Иехошуа Гешелю из Апты — язык, Яакову-Ицхаку из Люблина — зрение, а Исраэлю из Кожниц — свое сердце.

Этим и стал Маггид из Кожниц: сердцем своего поколения».

Он изрек: «Что есть человек? Горсть праха, обреченная на исчезновение. А между тем — вот, он обращается к Богу, и притом, словно к старому знакомому. Разве это не заслуживает благодарности?»

И еще: «Человек, взыскующий высот, должен достичь их посредством других людей, с их помощью и помогая им. Если все сыны Израилевы возьмутся за руки, эта цепь достигнет престола небесного».

И еще: «Каждый человек обязан выводить себя из Египта ежедневно».

Женщина просила помолиться за нее: ей хотелось ребенка. «Моя мать была такой же несчастной, вроде тебя, и по той же причине, — сказал он ей, — пока не встретила Баал-Шем-Това. Она подарила ему плащ, и на следующий год я родился». «Спасибо тебе, — воскликнула женщина радостно, — я поступлю так же, как твоя мать. Я принесу тебе наипрекраснейший плащ, какой только сумею разыскать». Маггид улыбнулся: «Не стоит. Тебе это не поможет. Видишь ли, моя мать не знала этой истории».

Во сне посетил его прародитель человечества Адам: «Ты жаждал очищения, ты молился за себя, и молитва твоя была услышана. А теперь я хотел бы, чтобы ты помолился за меня».

Маггид говорил: «Величие Торы заключается в том, что она преображает каждый новый день, всякий раз доставляя самое огромное, самое главное удовлетворение».

В юности он допоздна засиживался за занятиями. Отец же, подозревая, что он проводит время в развлечениях, картежничая или попросту болтаясь по улицам, жестоко наказывал его за безделие. Исраэль молча сносил удары.

Позже его, уже знаменитого рабби, спросили, почему он не произнес ни слова в свое оправдание.

«Не каждому дано пострадать за Тору», — объяснил он.