Растаман

-Я буду ходить в спортзал на секцию по единоборствам,-я был почти уверен, что собеседник знает об этом, и подводил разговор к своей просьбе:- обучающая программа для спаррингов, из школьного сета, мне кажется немного отсталой.

В мою память крепко врезалось воспоминание, о виденном мною тренировочном бое одного из охранников семьи на татами в нашем доме. Меня, по каким-то причинам, не допускали до боевых тренингов, отговариваясь тем, что я слишком стар, чтобы начинать занятия.

Выждав томительную паузу, дядя Джуг принял решение:- Хорошо, я свяжусь с директоратом школы. На твой профиль будет загружен учебный курс из архивов нашей семьи. Достойно показав себя, тебе будет легче укрепить дружбу.

Получить файл, и самому посмотреть что там и как, перед тем как загружать его в спарринг программу, было моим изначальным планом. Возможно опасаясь копирования, либо еще по какой-то причине, умудренный жизнью азиат, сделал все по своему.

Пытаться переиграть сданные карты было бессмысленно и я поблагодарил его, удовлетворившись достигнутым.

* * *

В зале, где проходили тренировки по рукопашным спарринг-боям, было не очень много места. Все помещение было разделено на девять одинаковых квадратов. Центральный квадрат предназначался для спаррингов, по периметру находились места для индивидуального тренинга.

Одновременно в зале могли заниматься не более восьми человек. Во время поединка на центральном квадрате, индивидуальные тренировки прекращались. Все бойцы рассаживались по кругу, и внимательно смотрели за схваткой с тем, чтобы обсудить после все увиденное и может быть даже понять ошибки и чему-то научиться.

Последнее было маловероятным, так как процесс учебы мало зависел от самого бойца. Специальный тренировочный костюм, одетый для индивидуальных занятий, имел встроенные корректоры движения тела. Загруженный софт, отслеживал положение датчиков в пространстве и посылал сигналы в различные участки костюма, придавая ткани либо эластичность, либо твердость, исправляя тем самым траекторию движения рук, ног и положение тела. Таким нехитрым образом развивалась мышечная память, через какое-то время тело на рефлексах могло самостоятельно действовать в зависимости от ситуации.

Необходимое питание и стимуляция мышц происходила в вирт-капсулах, моторика же нарабатывалась в зале. От качества софта загруженного в спарринг-костюм, зависело очень многое. У немногочисленных в наше время военных подразделений для обучения использовались специализированные боевые программы, превращающие человека в непобедимую машину для убийства. Пройти обучение по такой программе было мечтой любого нормального парня, и я надеялся обратившись к дяде Джуг получить нечто подобное, хотя-бы отдаленно.

Дядюшкин софт, подгруженный в костюм из сети школы после моей идентификации, затребовал подтверждение из медицинского центра, о внесении коррекции в мою программу по модернизации тела. Получив требуемое, мне предложили откалибровать одетое оборудование, уверяя, что в будущем повторять процедуру не придётся.

Мой знакомый и еще шесть парней подошли к площадке, на которой я вяло шевелил руками и ногами, выполняя требование начальной настройки.

-Похоже, что он совсем новичок,-донеслось до моего слуха.

-Привет,- сказал я, постаравшись не выказывать никаких эмоций.

Для драки среди подростков повод найти не сложно, неважно радуешься ты либо недоволен чем-то.

-Че такой нейтральный а?-один из парней шагнул ко мне поближе.

«-Кто бы сомневался, что с этого все и начнется»,-мысленно вздохнул я.

Как остановить программу я не знал, а прерывать ее не хотелось, но моего мнения здесь особо не спрашивали.

-Постой,- заманивший меня в эту западню Рулат, придержал парня за рукав: -закончит калибровку и в круг. Там все объясним.

Обрадованные предстоящим мордобоем, ребята начали разминаться, выразительно похрустывая суставами и демонстрируя неслабую растяжку ударами ног. 

Прокачать ситуацию за оставшееся время не получилось. Навязываемых спаррингов было не избежать и я решил драться изо всех сил, не давая поблажки в первую очередь себе.

Упав в седьмой раз на татами, сил подняться уже не оставалось. Стиснув зубы, как и шесть раз до этого, я начал движение, заставляя себя встать. Каждый из поединков, заканчивался в момент моего падения. Упасть сразу на татами мне не позволяла гордость, а потом не позволял противник. Получая удары с разных сторон, мое тело никак не могло достигнуть горизонтальной поверхности. Сказать точно о том, сколько раз, кому и куда я смог ударить, было затруднительно. На четвертом поединке все происходящее уже смазывалось, и не фиксировалось сознанием. Рефлексы моего тела, оставшись без контроля, зачем-то напрягали мои невеликие силы.