Растаман

Домой мы решили идти пешком через тоннель под виадуком автострады. По дороге, я показывал Исса памятные места, рассказывая о первых днях моего знакомства с фешенебельным районом и связанные с теми событиями приключения. Истории получались смешными, и сестра много смеялась.

— Ты знаешь, а ведь это новые вещи, — неожиданно сменила тему Исса.

— Какие вещи, — я не сразу переключился на другую волну.

— В том магазине, — пояснила девушка: — там нет ни одной дешевой или бэушной шмотки.

Видя мое недоумение, она продолжила: — Я хорошо разбираюсь в этом. Раньше у нас была сеть магазинов одежды. Я часто там пропадала. Нам привозили образцы из многих мегаполисов. То, что мы видели сегодня, это брэдовая одежда, но не из этого мегаполиса.

Я шел, держа за руку сестру, и в голове моей неспешно складывались кусочки мозаики. Еще не хватало очень многих фрагментов, но общая картина начинала складываться.

Товар из пропадающих на диких территориях грузовиков всплывает в таких вот неприметных магазинчиках, где не бывает посетителей, способных узнать брэнд нашивки.

Звук тихих щелчков исходящий от ювелирных колец на пальцах продавщицы, очень напоминал работу детектора жучков и прочей следящей аппаратуры.

«— А я думал, что мне померещилось», — подумал я, вспоминая момент, когда женщина, со следами былой красоты на лице, разглаживала складки на моей одежде.

Школа

Как и предполагала Исса, мы оказались на разных потоках. Школа, в которой нам предстояло проучиться 3 года, давала знания для среднего уровня. К сожалению, дети, что учились здесь, были из семей с совсем не средним уровнем достатка. У золотой молодежи не было стимула надрываться и грызть гранит узкоспециализированных предметов с тем чтобы работать по профилю в будущем. Никто из окружающих меня в новой школе юношей и девушек, не собирался ни дня работать в своей безоблачной жизни.

Исса выбрала поток с гуманитарным уклоном, мне, как бывшему технику, был ближе математический уклон. Надежда, что девушек в группе окажется не много, не оправдалась.

«— Неужели им всем так нравится математика?» — думал я, рассматривая 18 представительниц прекрасного пола. Парней в нашем классе было всего семеро, семеро считая меня.

Не напирая на знакомства в первый же день, я поддерживал разговоры по минимуму, стараясь как можно больше слушать и запоминать манеры в общении привычные ученикам. К моему удивлению, никто из окружающей меня молодежи не отыгрывал чопорность и сдержанность. Скорее это я был самым без эмоциональным учеником. Продолжая тем не менее быть осторожным в словах и жестах я был вознагражден ближе к концу занятий. На одной из перемен мы вышли во двор школы. Садовник, убиравший неглубокий снег с дорожки, был буквально раздавлен презрением и надменными выкриками, полетевшими в него со всех сторон. Ретировавшийся служащий был забыт, как только скрылся с глаз золотой молодежи. Продолжившие общаться после этого между собой, как ни в чем не бывало ученики, подтвердили мои опасения.

«— Как только им станет известно, что я вырос в рабочих кварталах, я тут же превращусь в изгоя»-грустный факт, занял крепкие позиции в моей голове, заставив учитывать его в будущем.

В отличие от меня Исса обзавелась подружками в первый же день, и мне пришлось прождать ее полчаса у машины с ожидавшим нас шофером. Наболтавшись с новыми знакомыми, сестра со счастливой улыбкой прискакала на парковку. Помахав рукой нескольким девушкам Исса зачем то потыкала в меня пальцем и полезла в машину. Стоявшие в отдалении небольшой стайкой девицы прыснули от смеха и тоже замахали руками. Кому они махали было не понятно, толи мне, толи уже скрывшейся в недрах автомобиля Исса.

Пока мы ехали домой, я пытал сестру как мог, но она лишь отшучивалась и отмалчивалась делая большие загадочные глаза. Мне все это порядком надоело, и я решил немного надавить.

— Исса, ты можешь делать и говорить все что захочешь, но пообещай мне только одну вещь, большего я с тебя никогда не спрошу.

Уловившая мой серьезный настрой сестра перешла в неожиданное нападение: — Все что касается моей жизни я решаю сама!

— Вот именно, — получив возможность поговорить серьезно, я ловил момент:-Все что касается твоей жизни-это твое решение, но моя жизнь-это мое решение. По-моему это справедливо!

— Я лишь прошу обещать, что никто в школе не узнает от тебя, что я выиграл малую арену в этом году! — не дав сестре увести разговор в сторону, я поторопился довести начатое до конца.

— Но почему? — увидев искреннее непонимание на лице Исса, я мысленно похвалил себя, что затеял этот разговор и не пустил ситуацию на самотек.

— Станешь чемпионкой в следующем году, вот и рассказывай кому ни попадя, а я сам выберу, кому говорить, а кому нет.

Надувшая губы, сестра откинулась на спинку кресла и уставилась в окно, отвернувшись от меня. Аэро-мобиль шел на приличной скорости и уже скоро должен был подъехать к дому. Прикинув оставшееся время, я тронул сестру за руку, развернув ее к себе.