Растения рассказывают

Археологические же исследования последних десятилетий, сопровождавшиеся раскопками древних курганов, селищ, городищ, позволили выяснить многое в загадочном "курганном племени".

Славянская колонизация шла в VI - X вв. главным образом с юго-запада, из земель окских вятичей, а в XI - XII вв. - из земель полян и северян.

Славяне при этом двигались не в пустынные, а в густо заселенные районы. Характер взаимодействия угро-финских племен, дьяковской и городецкой культур со славянами был различен в конкретных местах.

В этот период земледелие сочеталось с активным использованием лесов как для бортничества, так и для свиноводства, что возможно при обилии в лесах липы, дуба и других широколиственных пород деревьев.

В первой половине XVI в. все посещавшие Московию европейцы отмечали обилие лесов, болот, хорошие урожаи, великолепные луга, зимние морозы, весенние половодья. Наиболее известны сделанные в то время записи немецкого дипломата Зигмунда Герберштейна, неоднократно издававшиеся и у нас, и за границей. Примечательны также записи Альберта Кампензе и Павла Иова Новокамского, посещавших Московию в 1523 - 1526 гг. Павел Иова делал свои записи, консультируясь у русского посла в Италии Дмитрия Герасимова, поэтому в его оценках нет боязни перед обширными дикими местами, появившейся у тех из "гостей", которых, вероятно, не без умысла запугивали непроходимыми лесами и болотами. Оба итальянца наши леса называют Герцинскими, следуя традиции Цезаря, называвшего так леса Европы в целом. Альберт Кампензе отмечал, что Московия богата диким медом, позволявшим обеспечивать им Европу. "Герцинский лес, - писал он, - рассеянный частыми и густыми рощами на всем протяжении Московии, снабжает жителей всякого рода Деревьями, нужными для их употребления. Вообще у них гораздо больше лесу, нежели у нас. Сосны величины невероятной, так что одного дерева достаточно на мачту самого большого корабля, а дуб и клен гораздо лучше, чем в наших краях"[11]. И далее: "Московия, несмотря на обширность свою, весьма хорошо населена и так тщательно защищена на границах, что не только никто из служителей или рабов, но даже поселяне и вольные люди не могут выйти за ее пределы"[12]. Более четко эта мысль выражена у Павла Иова: "Большую часть Московии занимают Герцинские леса, которые, будучи уже в некоторых местах заселены и в продолжении времени расчищены трудолюбием жителей, не представляют более тех страшных и непроходимых дебрей, как прежде" [13]. Интересно отметить, что в этот период использовались даже такие участки, как окрестности Медвежьих озер, в настоящее время очень слабо используемые по причине заболоченности.

В 80-х годах XIV в. эти земли приобрели монахи московского Симонова монастыря "с деревнями с бортничьими... и лесом, и с болотом, и с перевесами". Был построен монастырь Спаса Преображения, и у каждого из пяти поселков был свой "бортный ухожий" участок. В начале XV в. были присоединены Ревякинская пустошь с лесом и бортью, а затем и Максимовская.

Территории вокруг Москвы постоянно делились на вотчины, а потом и поместья, нередко отдавались на временное "кормление". Хозяева очень часто менялись, дольше оставались деревни, церкви, погосты. Об освоенности лесных массивов может свидетельствовать тот факт, что один из многочисленных временных хозяев Каширы, Шах-Аминь, которому она была отдана на "кормление" в 1543 г., дал разрешение на въезд монахам Троице-Сергиева монастыря в Каширский лес для сбора меда. К этому времени относится сооружение многочисленных церквей, монастырей, садов, запустение которых будет отмечаться в последующие столетия. Таким образом, лесная растительность и в этот период была преимущественно широколиственной. Особенно привлекала путешественников липа - высотой, ароматом, толщиной ствола. Все путешественники отмечали наряду с зимними холодами и весенними болотами и разливами рек хорошие урожаи летом, обеспеченность продуктами питания и их дешевизну.

Во второй половине XVI в. всеми историками отмечается перемещение сельского населения на юго-восток, обусловленное в первую очередь социальными причинами (усиление угнетения крестьян, опричнина, неудачные Ливонские войны Ивана IV). Но представляется немаловажным и увеличение заболоченности и заозеренности многих мест. Особенно четко это можно заметить в таком известном месте, как Оковский лес, о котором упоминалось ранее.