Растерзанное сердце

Он понимал, что вступает на зыбкую почву, проникая в жилище подозреваемого в одиночку, без ордера на обыск. Бэнкс подумал, что при необходимости сможет оправдаться. Вик Гривз — психически неуравновешенный субъект, и он, Бэнкс, опасался, что с ним могло что-то случиться. Но он все равно надеялся, что не наткнется ни на одну решающую улику, нерасторжимо связывающую Гривза с убийством Барбера или Линды Лофтхаус, иначе ему придется долго убеждать суд принять эту улику к рассмотрению. Он решил ни к чему не прикасаться, а позже, если потребуется, вернуться, получив все официальные разрешения.

Входя в дом, Бэнкс ощутил, как по спине у него пробежала боязливая дрожь. Энни недаром его предупреждала. Если он намекнет, что так близко подошел к истине, Гривз может сорваться с цепи, как, по мнению Бэнкса, он сорвался и в случае с Ником Барбером. Возможно, Гривз уже знал, кто стучится к нему в дверь, и теперь притаился в засаде и выжидает, вооруженный и готовый к нападению. Бэнкс осторожно продвигался по полутемной кухне. Слава богу, хоть все ножи были на месте — в гнездах деревянной стойки. Бэнкс замер в коридоре, ведущем к гостиной, и прислушался. Ничего, только ветер треплет ветки деревьев, где-то вдалеке заводят машину, лает собака.

В бледном свете, сочащемся сквозь занавески, он увидел, что и гостиная пребывает в том же виде, что и раньше: повсюду стопками громоздятся газеты и журналы. Бэнкс остановился у лестницы и снова окликнул Гривза, назвав по имени. Ответа не было.

Напряженный и настороженный, Бэнкс стал подниматься по скрипучим ступенькам. Время от времени он замирал, но по-прежнему ничего не слышал. Остановился на площадке и снова прислушался. Ничего. Коттедж был маленький, и, кроме туалета и ванной, оставалось осмотреть лишь две спальни. Бэнкс проверил первую из них и обнаружил, что она почти так же забита газетами и журналами, как гостиная. Потом вошел во вторую, которой, видимо, пользовался Гривз.

В одном углу валялся матрац, на нем — куча простыней и одеял, напоминающих некое причудливое гнездо. Бэнкс осторожно поворошил простыни носком ботинка. Никого: ни прячущегося человека, ни мертвого тела. Хотя простыни были сбиты в ком, они были чистые и пахли яблоками. Больше в комнате ничего не было, кроме гардероба и комода, полных старой, но чистой одежды и аккуратно сложенного нижнего белья.

Мельком осмотрев уборную и ванную (безрезультатно), Бэнкс спустился вниз и вновь вошел в гостиную. У него появилась идеальная возможность здесь порыться, но, судя по всему, у Гривза не было ничего такого, ради чего стоило бы начинать поиски. Ни сувениров, ни памятных вещиц, связанных с «Мэд Хэттерс», никаких фотографий или подарков. Насколько мог судить Бэнкс, в коттедже было только самое необходимое: туалетные принадлежности, одежда, кухонная утварь да еще старые газеты и журналы.

Он стал рассеянно проглядывать газеты, лежащие на вершине стопки. «Норзерн эко» и «Дарлингтон энд Стоктон таймс», а также «Йоркшир ивнинг пост» за последние три месяца, внизу — трехгодовалой давности. Журналы были на всевозможные темы: от компьютеров (хотя Бэнкс не видел у Гривза компьютера) до нумизматики, — но ни одного издания, посвященного рок-музыке, да и вообще хоть какой-нибудь музыке. На многих журналах до сих пор сохранилась наклейка «бесплатно», а некоторые так и не были извлечены из полиэтиленовой обертки.

Не найдя ничего интересного среди периодики, Бэнкс направился к сараю, стоящему на заднем дворе. Висячий замок был разомкнут и болтался на задвижке. Бэнкс открыл дверь. Он ожидал увидеть внутри очередные стопки газет, но сарай был пуст, пахло землей и деревом. В углах потревоженные пауки забегали по паутине, а один особенно крупный экземпляр пересекал оконное стекло. Бэнкса передернуло. Он терпеть не мог пауков лет с пяти, когда нашел одного у себя под подушкой.

Бэнкс вышел, притворив за собой дверь. Он подумал, что здесь должен бы находиться велосипед Вика Гривза. Но велосипеда не было. Значит, Гривз решил покататься — или же целенаправленно поехал в какое-то место?

Бэнкс вернулся к машине и вытащил мобильник. Связь была скверная, но это было лучше, чем ничего. Крис Адамс ответил почти сразу.

— Мистер Адамс, — произнес Бэнкс. — Где вы?

— Дома. А в чем дело?

— Вы не знаете, где сейчас Вик Гривз?

— Я ему не сторож.

— Нет, конечно, но из всех, кто с ним знаком, вы к этой должности ближе всего.

— Извините, я не в курсе. А что такое?

— Я заехал к нему, его нет, и велосипеда я не нашел.

— Время от времени он куда-нибудь выбирается.

— В какое-то определенное место?

— Просто катается. Я не знаю, куда он ездит. Слушайте, вы хотите сказать, что есть какие-то причины для беспокойства?

— Никаких. Я пытаюсь его найти, чтобы задать еще несколько вопросов.

— О чем?

— Об убийстве Ника Барбера. Думаю, мы почти у цели.

— Вы знаете, кто его убил?

— Еще нет, но, мне кажется, я приближаюсь к разгадке.

— И Вик это знает?

— Мне не известна степень информированности мистера Гривза. Но готов поручиться, что иногда он бывает чрезвычайно проницательным.