Растерзанное сердце

— Любопытный расклад по времени, — заметил Бэнкс.

— В каком смысле?

— Когда его убили: до или после отключения электричества? Док нам сумел сказать только, что это, вероятно, случилось между шестью и девятью. Один тип вышел из паба в семь и вернулся примерно в четверть восьмого. Другие это подтверждают, но в Линдгарте его никто не видел. — Бэнкс сверился с записями. — Зовут его Келвин Сомс.

— Сомс? — переспросила Энни. — У барменши такая фамилия. Келли Сомс. Наверное, это ее отец. Видела, как он подвозил ее на работу.

— Это он, — подтвердил Бэнкс.

— Келли сказала, папаша всегда сидит в пабе, когда она работает. Она до смерти боялась, как бы он не узнал про нее и Ника.

— Завтра я с ним поговорю.

— Только осторожно, Алан. Он ничего не знал насчет ее истории с Ником Барбером. По всей видимости, он очень строгий отец.

— Она же не совершила ничего ужасного, правда? Но я постараюсь. Хотя если на самом деле он знал об их интрижке…

— Это меняет дело, — закончила Энни.

— И не забывай про Джека Тэннера, — напомнил Бэнкс. — Неизвестно, какой у него мог быть мотив, но все-таки он как-то связан с жертвой, через свою жену. Надо бы нам тщательно проверить его алиби.

— Это уже делается, — сообщила Энни. — Думаю, легко будет узнать все у его приятелей по игре в дартс. И я поручила Кеву заняться всеми мужчинами, которые выходили из паба в интересующем нас интервале времени.

— Хорошо. Теперь эта пара туристов, Брауны. Они говорят, что приехали примерно без четверти восемь и им показалось, что они увидели, как вверх по холму поднимается машина, так?

Энни сверилась с записями, которые делала в спецфургоне.

— В молодежном общежитии одна новозеландка, Ванесса Нэпьер, сообщила констеблю Трэверсу, что она видела, как мимо проезжает машина, — в пятницу вечером, примерно в половине восьмого или без четверти восемь, вскоре после того как отключили свет. Она смотрела в окно на бурю.

— А какие-нибудь подробности она сообщила?

— Никаких. Было темно, а она не отличает «хонды» от «фиата».

— Не очень-то это нам поможет, а?

— Это все, что у нас есть. Опросили всех, кто был в общежитии, и Ванесса — единственный человек, который хоть что-то видел.

— Не может оказаться, что она тоже спала с нашим Ником, как по-твоему?

Энни засмеялась:

— Вряд ли.

— Хм, — произнес Бэнкс. — Похоже, между половиной восьмого и восемью часами вокруг слонялась целая куча народу.

— В электрослужбе подтвердили, что питание отключилось в девятнадцать двадцать восемь.

— Вот в чем проблема, — стал объяснять Бэнкс. — Если убийца прибыл откуда-то издалека и рассчитал, что приедет в полвосьмого или без четверти восемь, он не мог знать, что электричество вырубят, так что затемнение роли не играет.

— Оно могло быть ему на руку, — возразила Энни. — Они ссорятся, свет отрубается, Ник поворачивается, тянется за зажигалкой, и убийца, улучив момент, кидается на него.

— Возможно, — согласился Бэнкс. — Хотя в темноте ему было бы несколько труднее обшарить коттедж и убедиться в том, что он забрал все, что нужно. И потом, когда резко наступает темнота, глазам нужно некоторое время, чтобы к ней приноровиться. Посмотри на хронометраж. Миссис Тэннер явилась в восемь. Значит, у убийцы было не так уж много времени на то, чтобы в темноте провести свои розыски и потом еще осмотреть машину Барбера.

— У него в машине мог быть фонарь.

— Все равно ему пришлось бы за ним идти. Если он пришел до отключения света, ему незачем было тащить с собой фонарь.

— Значит, отключение все же играет роль?

— Думаю, мы можем предположить, что убийца все равно бы осуществил то, что задумал, а когда вырубился свет, это просто оказалось ему на руку.

— А что ты думаешь о Браунах? У них получаются нестыковки по времени.

— Да, — признал Бэнкс. — Но неужели они тебе с первого взгляда показались такими людьми, которые могут кого-то убить, а потом как ни в чем не бывало зайти в ближайший паб пропустить пинту-другую?

— Было темно. Местный паб вполне подошел бы, чтобы пересидеть, он не хуже других мест.

— Что там насчет крови?

— Когда включили свет, Уинсом проверила, — ответила Энни. — Никаких следов крови она ни на ком не увидела, но вряд ли убийца стал бы торчать там, пока не включили электричество, если бы ему надо было избавиться от окровавленной одежды. А раздеть всех догола и осмотреть мы вряд ли бы смогли.

— Верно, — согласился Бэнкс. — Слушай, нам ведь еще многое надо распутать. Ты говорила, что этот Ник Барбер был писатель?

— Келли уверяет, что так он ей сказал.

— Кто может захотеть убить писателя?

— Когда в школе я учила английскую литературу, мне многих из них хотелось убить, — призналась Энни, — но они уже и так все были мертвые.

Бэнкс рассмеялся:

— А если серьезно?

— Ну, это же зависит от того, в каком жанре он работал, — заметила Энни. — Например, если он занимался журналистским расследованием какого-нибудь крупного дела, у кого-то могли появиться причины от него избавиться.

— Но здесь-то он что делал?

— В Северном Йоркшире имеется множество шкафов, полных скелетов, — парировала Энни.

— Да, но с чего начать? Вот в чем проблема.