Растерзанное сердце

— А ты попробуй. Может, ты ее тоже заобожаешь.

— Она мне и так нравится. Просто… А, ладно.

— М-м-м, тут вкусно пахнет. Что на ужин?

— Ростбиф и йоркширский пудинг.

Энни скорчила гримасу.

— Вегетарианская лазанья, — признался он. — Лучшее блюдо от «Маркса и Спенсера».

— В самый раз.

Бэнкс заправил простенький салат маслом и уксусом, а Энни, усевшись на скамью, открыла вино. Альбом «Пинк Флойд» закончился, так что он пошел и поставил на стереосистему один из духовых квинтетов Моцарта. На кухне тоже стояли динамики, и звук был хороший. Когда все было готово, они уселись друг напротив друга и Бэнкс разложил еду. Энни хорошо выглядит, подумал он. Ее каштановые волосы падали на плечи — все в том же беспорядке, но в его глазах это лишь добавляло ей привлекательности. Что касается всего остального, то она была лишь чуть-чуть подкрашена и одета по-будничному: легкий льняной жакет, зеленая футболка и обтягивающие черные джинсы; на правом запястье болталось несколько серебряных браслетов, которые позванивали, когда она шевелила рукой.

Не успели они прожевать первый кусок, как у Бэнкса зазвонил телефон. Он пробормотал Энни извинения и пошел взять трубку.

— Сэр? — Это была констебль Уинсом Джекмен.

— Да, Уинсом, — откликнулся Бэнкс. — Надеюсь, у тебя что-то важное. Я весь день вкалывал у раскаленной домны.

— Сэр?

— Да это я так… Выкладывай.

— Тут у нас убийство, сэр.

— Ты уверена?

— Иначе я бы не стала вас беспокоить, сэр, — заметила Уинсом. — Я как раз сейчас на месте происшествия. Мурвью-коттедж, это в Фордхеме, совсем рядом с Линдгартом. Я стою футах в шести от этого человека, у него проломлен затылок. Похоже, кто-то его стукнул кочергой. Кев тоже здесь, и он тоже так думает. Извините, я хотела сказать — сержант Темплтон. Нам позвонил местный бобби.

Бэнкс знал Фордхем. Не более чем деревушка — горстка коттеджей, паб и церковь.

— Бог ты мой! — вырвалось у него. — Ладно, Уинсом, постараюсь приехать как можно быстрее. А пока вызови ребят из криминалистической службы и доктора Гленденинга, если он не занят.

— Есть, сэр. Надо ли мне звонить инспектору Кэббот?

— Я сам с ней свяжусь. Пусть никто не подходит к месту происшествия. Мы сейчас будем. Самое большее через полчаса.

Бэнкс разъединился и вернулся на кухню.

— Прости, что порчу тебе ужин, Энни, но нам нужно выдвигаться. Подозрительная смерть. Уинсом уверена, что это убийство.

— На твоей машине или на моей?

— Думаю, на твоей. «Порше» все-таки слишком претенциозен для поездок на место преступления, тебе не кажется?

8 сентября 1969 года, понедельник

С течением дня в районе долины Бримли-Глен стало оживленно: прибыли всевозможные медицинские и научные эксперты, а также следственный фургон — временная оперативная штаб-квартира с телефонной связью и, что еще важнее, с возможностью готовить чай. Место обнаружения трупа было огорожено лентой, рядом с которой был поставлен констебль для записи имен всех, кто входит за ограждение и выходит наружу. Все работы по уборке мусора, демонтажу сцены и заполнению выгребной ямы химикатами были приостановлены до особого распоряжения к большой досаде Рика Хейса, жаловавшегося, что каждая лишняя минута, проведенная на поле, влетает ему в копеечку.

Чедвик не забыл, что Хейс, возможно, солгал, заявив, что не узнаёт девушку, и сейчас детективу не терпелось изыскать возможность для того, чтобы насладиться более основательной беседой с организатором — тот занимал весьма высокую позицию в его списке подозреваемых. Но пока важнее было организовать расследование, запустить механизм, направить нужных людей на нужные операции.

На первый взгляд сержант Эндерби показался ему достаточно способным, несмотря на чрезмерную длину волос; кроме того, Чедвик уже понял, что юный Саймон Брэдли, его водитель, — одаренный и перспективный полицейский. К тому же Брэдли демонстрировал военную аккуратность и четкость, и Чедвик это оценил. Что касается прочих членов следственной группы, то в основном это были незнакомые ребята из Северного Йоркшира — их сильные и слабые стороны придется выяснять по ходу дела. Он предпочитал приступать к расследованию, имея под ногами более твердую почву, но сейчас ничего поделать было нельзя. Официально считалось, что делом занимается Северный Йоркшир, а он только помогает.

Врач объявил, что девушка мертва, и, перевернув тело, передал его представителю коронерской службы, в данном случае — специально привлеченному местному констеблю, которому предстояло организовать перевозку трупа в морг Лидса. В ходе краткого осмотра доктор О'Нил сумел сообщить Чедвику лишь то, что ранения, скорее всего, нанесены ножом с тонким лезвием и что она умерла не раньше чем за десять и не позже чем за шесть часов до времени осмотра, а значит, ее убили между половиной второго ночи и половиной шестого утра. Тело передвигали после смерти, добавил он, она умерла не в спальном мешке. Хотя колотые раны, даже в сердце, часто не дают такого уж обильного кровотечения, продолжал доктор, он ожидал бы увидеть больше крови на внутренней поверхности спального мешка, если бы ее закололи в нем.