Растяпа. Подруга для председателя

– А ты что глубокомысленно молчишь? Мужик, не думающий о бабах, существо очень подозрительное. О чём он тогда вообще думает? Не иначе, как о контрреволюции. Таких надо ловить и лечить впечатлениями – например, на стриптизе.

– Я согласный, – просто сказал.

И мы опять дружно расхохотались.

Потом осторожно заметил:

– Слушай, Серый, а может, мы того – немного не дотягиваем до женского идеала? Может… ну, как они говорят, не герои их романа.

Иванов замахал над головой пальцем, будто пророча – на самом деле, подавившись картошкой, и было видно, что он уже крепко «подамши»:

– Нет, Дед, дело всё в том, сколько ты ей можешь дать в социальной значимости – ты должен быть либо отличником, либо спортсменом, либо профсоюзно-комсомольским деятелем, вобщем фигурой, на которую оглядываются, о которой говорят, чтобы было чем твоей тёлке перед подругами хвастать. А то, что у тебя длинный, толстый и аккуратно загнутый никого не интересует. Короче, знаешь, кто кадрит самую красивую девчонку нашего курса Таню Васильеву? Чемпион института по штанге ….

В комнату, заставив нас вздрогнуть, ввалился выпивший Бузука – парень из группы ДПА-132, старший брат которого учился и жил вместе с Железновым.

– Бухать хорошо! – заявил он убеждённо и критически осмотрел сервировку стола. – А не бухать плохо.

Серёга достал четвёртый стакан, во все налил:

– Ну, что там?

Гость выпил, выдохнул:

– У них там бабы, им не до вас.

Когда он вышел, я спросил:

– Шпион Соглядатый?

– Разведчик.

– Железнов, я думаю, не дурак – зачем ему портить себе праздник, – рассудительно заметил Вова.

И мы загрустили – вечер без драки и девушек становился скучным. Курочкин собрал грязную посуду со стола, пошёл помыть на кухню и пропал.

– Серый, – предложил я, – бери гитару, пойдём пиариться перед дамами.

В курилке Иванов только чуть поднял голос до высот известного солиста группы «Смоки» – ну, там, «…водки найду!», к нам тут же поднялись с третьего этажа три девицы, изрядно выпившие красавицы, с предложением:

– Мальчики, откройте.

– Джастен момент!

Это была бутылка сухого вина с глубоко засаженным в пробку штопором. Пока Серёга на английском объяснял очарованным слушательницам, что он ничего не может, я, зажав бутылку между колен, вывернув локоть, изо всех сил тянул за штопор пробку. Она заскрипела и вдруг гулко бабахнула. Я чуть с кресла не слетел.

– Ура! – крикнули девчонки и кинулись целовать Серёгу.

Ему же передал бутылку.

– На брудершафт, девушки, – объявил он, и сделал пару глотков.

Девчонки пили вино из горлышка и по очереди целовались с Ивановым.

– Барышни, а пойдёмте к нам в гости.

Но его самого пригласил грассирующий глас с третьего этажа:

– Слышь, мужик, ну-ка подошёл сюда.

Спустился я. Визави – долговязый худой сутулый прыщавый очкарик попятился:

– Тебе чего?

– А чего звал?

Он не смог вспомнить и заколбасил по коридору. Пока рассматривал его спину, девицы утащили куда-то Серёгу – поднялся наверх, а в комнате пусто. Почувствовал себя одиноким и неприкаянным, этаким окурком в писсуаре – глубоко обиделся на белый свет. Некоторое время сидел в оцепенении, глядя на телевизор, не воспринимая его картинок. Голова была пьяная, а мысли трезвые и злые. Потом пришло понимание, что до Нового Года осталось совсем ничего.

Гулкая тишина зависла над миром, а потом ахнул первый удар колокола, за ним перезвоном рассыпались другие колокола. Вслед за последним звуком жуткое молчание стянуло нервы в узел и…. наконец, грянули куранты, отсчитывая последние мгновения уходящему году. Я стоял со стаканом пива в руке на уровни груди и слушал гимн Советского Союза.

Пошёл к себе, но заблудился. В коридоре второго этажа меня остановили:

– Молодой человек танцует?

– Молодой человек гуляет.

– А если дама приглашает?

Дама была низенькой толстенькой в очках да к тому же с азиатским профилем – короче, страшнее беса посреди леса, раскрепощённостью явно смахивающую на старшекурсницу.

– Вам очень нужен кавалер?

– Разумеется, да.

Куда деваться?

– Только для вас.

Меня подхватили под руку, и мы вошли на дискотеку.

– Ты на маскарад так вырядился? – заметила она.

– Нет. Дезертировал недавно.

– Значит, умеешь в одиночку строем ходить? – прикололась.

А я танцевал с ней медленный танец и не знал о чём говорить. В конце концов, она меня выбрала – пусть развлекает.

Кто-то пустил бутылку по кругу.

– Хочу вина, – напомнила о себе партнёрша.

Мы подвальсировали – сначала я завладел полусладким, потом оно оказалось у неё.

– Мне одной пить? – она требовательно сунула шампанским в мой припухший уголок рта. Потом стала прижиматься, и я подумал, что опять рискую быть изнасилованным. Она подтянулась к моему уху:

– Мне кажется, ты мало за мной ухаживаешь. Как хоть тебя? Анатолий? Ну, пусть будет Толя.