Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон

— Я не сомневаюсь в том, что ты можешь дать денег кому следует и оговорить ни в чем не повинного человека. Ты же у нас президент.

— Откуда ты знаешь?

— Я твои вещи постирала. Ты что, разве не заметил, что ты передо мной в семейных трусах стоишь?

Вон, твои портки на веревке висят, красуются. Из кармана визитки посыпались. Вот я и прочитала, кто ты такой.

— Значит, рылась в моих документах.

— Вот еще! Я же тебе говорю, что визитки посыпались. А ты что, хотел, чтобы я твои портки вместе с документами постирала? Наверно, мне так и нужно было сделать. И как это я не додумалась.

— А кто дал тебе право стирать мои вещи? — тут же возмутился Илья.

— Да ведь ты весь грязный был и ободранный, как вокзальный бомж. На тебя же смотреть было страшно.

— Так это ты меня своей машиной и выпачкала.

— У меня машина была чистая. Я в мойку ездила недавно, а затем ее дождь помыл. Это ты ее испачкал…

— Надо же, я испачкал твою машину…

— Ты, а кто же еще?!

В этот момент Илья взял меня за ухо и сказал таким голосом, что у меня пробежали мурашки по телу:

— Послушай, красавица. Если ты и дальше будешь ломать комедию, то я не пожалею никаких денег и засажу тебя в тюрьму как миленькую, на хороший срок, чтобы ты поняла, что все деяния наказуемы.

— Пусти, больно.

Я попыталась ударить Илью по руке, но он сжал мое ухо еще сильнее.

— Ты мне сейчас ухо оторвешь!

— Не переживай. Если я его оторву, то ты его пришьешь.

— Ухо не пришивается.

— В наше время все пришивается.

— Я не президент, и у меня нет столько денег, чтобы делать косметические операции.

— Нужно работать, тогда и будешь президентом.

— А я никогда лодырем не была. Пусти ухо, сказала. Мне больно!

Илья сжалился и отпустил. Я потерла покрасневшее ухо и посмотрела на Илью уничтожающим взглядом:

— Что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты сказала мне правду.

— Какую правду? — в моем голосе появились истеричные нотки.

— То, что ты меня сбила.

— Я тебя…

— Я сейчас не только возьму тебя за ухо, но и оторву его.

— Это шантаж и угроза.

— Мне нет разницы. Я хочу выбить из тебя правду любыми путями.

Немного замешкавшись, я еще раз потерла больное ухо и отвела глаза в сторону:

— А ты не думал о другом варианте? Ну, что тебя никто не сбивал. Что ты сам под машины кидаешься.

— А с чего бы это мне под машины кидаться, если у меня жизнь в шоколаде?

— Вот на этот вопрос я тебе ответить не могу.

Может, шоколад горький?

— Не переживай. Сладкий.

Илья взялся за голову — видимо, он почувствовал себя плохо, — подошел к лестнице и облокотился о деревянные перила.

— Тебе плохо?

— Мутит. И капитально.

— Это потому, что ты рано ходить начал. Быстро ложись в кровать, а я за лекарствами съезжу.

К моему удивлению, Илья принял мои слова во внимание и тут же направился в сторону спальни.

Как только он лег на кровать, то сразу закрыл глаза, и это не могло меня не напугать.

— Илья, ты чего? Тебе совсем плохо?

— Сейчас пройдет.

— Ты меня не пугай. Если тебе совсем плохо, то ты, пожалуйста, не молчи. Говори.

— А ты что, умеешь бояться? — не открывая глаз, спросил Илья.

— Умею.

— Что-то я не заметил.

— У тебя, наверно, что-то со зрением.

— Послушай, язва! В твоей ситуации нужно сидеть тише воды, ниже травы. Сделай доброе дело: смотайся в аптеку за лекарствами. Ты, наверно, совсем позабыла, что мне требуется лечение.

— Я не позабыла. Просто ты меня отвлек своими непонятными и совершенно беспочвенными подозрениями. И вообще, я тебе уже говорила, что у тебя постельный режим. Но вместо этого ты почти голышом разгуливаешь по дому. Неудивительно, что у тебя голову схватило. Того и гляди загнешься… Но если можно — только не на моей даче!

Открыв глаза, Илья тяжело задышал и вытер выступивший на лбу пот:

— Я думал, ты уже в аптеку уехала.

— Еду.

Выйдя из комнаты, я подошла к зеркалу, причесала волосы, взяла сумочку и направилась в сторону своей машины. В ближайшей поселковой аптеке я купила необходимые лекарства и вернулась на дачу.

Зайдя в комнату, я обнаружила, что Илья поднял подушки повыше, держит в руках свой мобильный и нажимает на какие-то кнопки.

— Не знала, что у тебя есть мобильный. Хотя…

Ты же у нас президент.

— Мобильные телефоны есть не только у президентов, но и у обычных людей. Ты лекарства купила?

— Купила.

Я высыпала перед Ильей все лекарства на стул и принесла стакан воды, для того чтобы он выпил таблетки, которые прописала ему Надежда Ивановна.

— Послушай, а где мои документы?

— На холодильнике.

— Неси сюда.

— Пожалуйста.

Отдав документы Илье, я слегка фыркнула и повела плечами:

— Деньги в бумажнике, можете" пересчитать. Я, между прочим, даже доллара не взяла.

— Значит, ты туда лазила.

— Ничего я не лазила!

— Тогда откуда ты знаешь, что там лежат доллары?

— А разве президент доверяет рублям?

— Сейчас время такое, что сам не знаешь, Чему доверять. Ни деревянному, ни доллару, ни евро. А ты вообще-то завтрак собираешься готовить и меня кормить?

— Ты так со мной разговариваешь…

— Как?

— Как муж.

— Боже упаси! Я бы на такой в жизни не женился!

— А я бы за такого в жизни не пошла! — с ненавистью в голосе произнесла я и пошла на кухню.