Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон

С грохотом упавшая на пол Наташка со всего размаху ударилась головой, громко закричала от боли, нахлынувшего отчаяния и собственного бессилия. После совершенно нечленораздельных криков, длившихся несколько секунд, она все-таки пришла в себя и начала кричать различные оскорбления в адрес Ильи. А тот тем временем поймал первую попавшуюся машину, быстро в нее заскочил и был таков Подбежавшие к нам перепуганные официанты быстро помогли Наталье подняться и протянули ей стакан холодной воды.

Я смотрела на свою подругу ничего не понимающими глазами. Кажется, пропажа бабушкиных драгоценностей настолько потрясла ее, что она временно потеряла рассудок. Дождавшись, пока Наташка перестанет кричать и выпьет холодной воды, я посмотрела на скопившихся вокруг нас людей и постаралась хоть немного сгладить ситуацию.

— Ничего страшного. Не обращайте внимания.

Это просто недоразумение. С каждым бывает. Успокойтесь, — бормотала я, искоса поглядывая на собравшихся вокруг нас зевак. — Просто девушке стало плохо. Поверьте, это не стоит вашего внимания. Отдыхайте. Обедайте на здоровье.

Посмотрев на обезумевшую подругу, я слегка потрясла ее за плечи и тихо спросила:

— Натуля, ты как?

— Я умерла, — глухо произнесла моя подруга и посмотрела на меня глазами, в которых читалось презрение.

— Что значит «умерла»? Ты жива. Пойдем отсюда, а то народ не расходится.

— Я думала, ты мне подруга. А ты, оказывается…

Я ошиблась. За грабителя заступаешься.

— Пойдем в машину. Я все тебе объясню.

Толпа по-прежнему не расходилась, словно ждала продолжения спектакля. В глазах людей так и читалось: что же будет дальше? Взяв Наташку за руку, я потащила ее в сторону своей машины и, как только мы перешли дорогу, открыла ей переднюю дверцу:

— Садись.

Наташка спешно села, закинула ногу за ногу, достала из пачки сигарету и закурила. Сев за руль, я быстро завела мотор, отдалилась от компании Ильи как можно дальше и поехала в направлении своего дома.

Наташка нервно курила, ерзала на своем кресле и старалась не встречаться со мной взглядом. Мы ехали молча и за всю дорогу не сказали друг другу ни одного слова. Я дала возможность своей подруге немного успокоиться, прийти в себя и подумать о том, что сейчас произошло, более рассудительно и реально. Хотя Наташкино молчание означало скорее затишье перед бурей и я знала, что вряд ли смогу ее избежать. Подъехав к дому, я сморщилась от сигаретного дыма, заполнившего салон, и открыла дверцу, чтобы выйти.

— Наташка, выходи, а то здесь уже дышать нечем. Всю машину прокурила. Ты сколько сигарет-то выкурила?

— Я не считала, — безразличным голосом сказала Наталья и, не вынимая сигареты изо рта, закрыла глаза.

— Разве можно столько курить? Ты уже сама как одна большая сигарета. У тебя дым из ушей валит.

— Мне уже все равно. Спасибо за комплимент. Я и не знала, что похожа на большой окурок.

— Мы к моему дому подъехали. Пошли поднимемся. Немного посидим. Поговорим. Посмеемся над тем, что произошло. Мы же с тобой всю жизнь все передряги в юмор превращали!

— Тебе смешно, что меня ограбили на шестьдесят пять тысяч долларов?

— Ну зачем ты так… Я хотела тебя немного повеселить.

— Мне не смешно. Мне рыдать хочется.

— Натуля, но ты же взрослая девушка и должна понимать, что нежелательно водить в дом посторонних людей и уж тем более оставлять их на ночь.

— Может, ты мне еще какую-нибудь мораль прочитаешь? Например, о том, как нужно предохраняться. Что случилось, то случилось, и обратно уже ничего не вернуть.

— Действительно, что случилось, то случилось.

Пойдем. Я тебе чего-нибудь горячительного налью, чтобы ты успокоилась.

— Алкоголь не успокаивает. Он притупляет мозги.

— Тебе их и нужно немного притупить, а то они работают не в том направлении. Натуля, да выкини ты сигарету! Вставай. Пошли.

— Меня нет. Я умерла, — по-прежнему упиралась моя подруга.

— У тебя ж сейчас губы обгорят.

— Пусть обгорят! Их все равно некому целовать.

— Не дури, — отобрав у Наташки сигарету, я выкинула ее на землю.

Наташка открыла глаза и посмотрела куда-то вдаль. Я потрясла подругу за плечи и забеспокоилась еще больше:

— Ната, постарайся прийти в себя!

— Меня нет. Я умерла.

— Ну, прекрати, пожалуйста. Что ты заладила, как попугай! «Меня нет. Я умерла»… Это уже не смешно.

— А никто и не смеется. Мне вообще не до шуток.

— Наташа, пошли поднимемся. Я внимательно тебя выслушаю.

— Я не хочу с тобой говорить, — наотрез отказалась Наташка.

— Почему?

— Я не люблю разговаривать с людьми, которые меня предали.

— А я тебя и не предавала…

— Предавала. Ты мило беседовала с человеком, который обобрал меня до нитки, и, когда я просила тебя помочь задержать грабителя, ты не откликнулась на мой призыв. Ты дала ему возможность уйти безнаказанным.

Я взяла Наташку за руку и произнесла как можно тверже:

— Натаха, у меня у самой голова разрывается. Не дури! Пошли ко мне поднимемся.

Наталья вышла из машины, поднялась вместе со мной в квартиру, разулась, прошла в зал и, ни говоря ни слова, плюхнулась на диван, поджав под себя ноги.