Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества

Как и греческие аристократы, патриции использовали органы управления против плебеев (неродовитых римлян, по происхождению переселенцев, даже если в далеком прошлом). Плебс включал как ремесленников и мелких землевладельцев, так и некоторых членов побежденных римлянами кланов, обогатившихся с помощью денежной экономики. В результате плебеи путем сецессиона — разновидности всеобщей стачки — обеспечили себе не только защиту от должников и право смешанных браков с патрициями, но также долю в их поместьях и добились определенных политических привилегий — права голосования и выбора консулов.

Практически только крупные землевладельцы и в меньшей степени удачливые ростовщики выиграли от этих уступок. Мелкие хозяйства разорились из-за обязательной службы в постоянных войнах и поэтому оказывались вынужденными уступить свою собственность более богатым соседям.

Сенат был центральным органом Римской республики. Он обсуждал все важнейшие вопросы внешней и внутренней политики, а до середины IV века до н. э. утверждал и законодательные решения народных собраний. У консулов была высшая власть (империй) и основные функции царей, за исключением жреческих обязанностей. Постепенно наряду с этой высшей магистратурой стали возникать и другие, первоначально ей подчиненные: квесторы, которые были помощниками преторов по судебным делам, а потом приобрели функции казначеев, и эдилы, которые были помощниками преторов по городскому хозяйству. В то время как все жители были обязаны голосовать на выборах магистратов, голосование организовали таким образом, что богатые землевладельцы вместе с теми, кто от них зависел, могли контролировать выборы. Одновременно расходы занимавших высшие посты оказались настолько обременительными, что только богатые могли их себе позволить.

Наконец, отправление культов оставили за старыми семьями и смогли использовать, чтобы лишать законной силы любые неудобные для общества решения. Ведь общественные дела можно было вести только тогда, когда авгуры и гаруспики объявляли о благоприятных предзнаменованиях в соответствии с системой гаданий, подобных месопотамским, которым научились у этрусков — по печени священной жертвы, а этруски восприняли это в Малой Азии, возможно от хеттов. (Видимо, здесь другие причинные связи. Лингвистические исследования говорят, что у хеттов (точнее, индоевропейцев несийцев, принявших название хеттов) и италиков в языке (и, видимо, не только в языке) существует больше общего, чем между другими сообществами индоевропейцев. Значит, они происходят от одного объединения людей, которое давно начало выделяться в общем индоевропейском массиве — еще до экспансии индоевропейцев далеко за пределы первоначального ареала заселения (евразийские степи и лесостепи между Днепром и Алтаем, позже Енисеем). Интересно, что такую же особую лингвистическую близость вместе с италиками и хеттами разделяют тохары, которых исторические судьбы занесли в Синьцзян, а затем в Индию. — Ред.)

Под управлением сената Рим за три столетия поднялся, превратившись из скромного городского поселения в столицу империи, чья власть определяла жизнь всего Апеннинского полуострова (Италии), Сицилии, Испании, Северной Африки и Греции. Однако те, чьим оружием были завоеваны эти земли, часто теряли свои наделы в Италии, которые поглощались крупными землевладельцами и обрабатывались затем рабами. Богатства завоеванных земель обогащали только олигархию сената и новый «средний класс» ростовщиков, арендодателей и подрядчиков, чьи орды рабов из пленников конкурировали на рынке труда с лишившимися собственности отечественными крестьянами и ремесленниками.

Социальный фермент железного века начал растворять установившиеся идеологии, основой которых были корпорации жрецов и чиновников, выделившиеся еще в бронзовом веке. Однако даже в старых восточных государствах, где варвары сбрасывали «божественных правителей» и разрушали империи, представление о том, что земная империя является отражением царства богов, оставалось неколебимым. Соответственно, вавилонские жрецы еще более ревностно, чем прежде, отправляли традиционные обряды, старая шумерская идея судьбы (рока) снова вышла на первый план.

Новые варварские народы, вступившие в контакт с цивилизацией и испытавшие разъедающее влияние денег, в определенной степени сохранили старую племенную структуру общества, не разделенного на составные части.

Дешевые железные инструменты и орудия позволяли освободиться от полной зависимости от тех, кто не являлся ни «божественными правителями», ни военачальниками. Но теперь общество разделилось на достаточно обособленные группы благодаря деньгам, ставшим видимым выражением общественного положения.

Алфавитное письмо открывало двери учению для всех, без обязательного прохождения жреческих учебных заведений или школ тоталитарных государств. Следовательно, задача реконструкции общественного сознания падала на тех, кто не зависел от извечных корпораций вместе с их консервативными традициями.