Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества

Внутри страны рынок изделий ремесленников ограничивался государством и зависимой знатью. Для них приготовления к будущей жизни составляли основную проблему, связанную с накоплением и расходами богатств. Невероятную часть производимых продуктов и изделий они собирали и хоронили в гробницах.

К досаде «научных грабителей» XX века, процветавшая индустрия грабителей гробниц древности — своего и последующего времени — пускала вновь в оборот значительную часть захороненных сокровищ. Жадность знати и чиновников по прошествии времени вылилась в практическое использование продукции погребальных поместий, предназначенных питать и поддерживать трупы в их гробницах!

«Древний Египет, — сатирически писал Кейнс, — бесспорно, процветал, и явно обязан этим своему сказочному богатству, потому что вел два вида действительности — строительство пирамид и поиск драгоценных металлов. Хотя они не служили потребностям людей, потому что не использовались, все же имелись в изобилии. Две пирамиды, две массы для мертвых, два ведь всегда лучше чем один, хотя и не то же самое, что два железнодорожных пути из Лондона в Йорк».

В случае чего границы этой деятельности распространились и на пирамиды IV династии фараонов. Даже сказочные запасы плодородного Египта не могли беспредельно поддерживать подобное непродуктивное предприятие. Экономическая система начала ухудшаться. Поместья знати становились все больше и больше самообеспечивающимися хозяйствами, повторяя самодостаточность неолита. После IV династии они стали нацеливаться на политическую автономию. Древнее царство после 2475 года до н. э. погрязло в политической и экономической анархии.

До 2500 года до н. э. цивилизация третьего бронзового века, символически представленная густонаселенными городами с высокоразвитым производством, интенсивными и разнообразными торговыми связями и пиктографической письменностью, появилась и в Индии — на пойменных землях долины Инда и его притоков (в современном Пенджабе), где пришельцы из разных мест соединились и создали искусственные островки культуры в ненаселенных джунглях.

Условия данного района отличались от Месопотамии и Египта своим обширным пространством, режимом наводнений, зарослями безобразных и бесполезных деревьев и животными, укрывавшимися под этими деревьями. И сходились с ними скудным выпадением дождевых осадков, недостатком строительного леса, хорошего камня и металла. Вместе с тем Инд и его притоки были прекрасными транспортными путями с возможностью перевозки даже тяжелых грузов на дальние расстояния, а на обширной территории собирались большие урожаи, позволявшие кормить большое городское население.

В огромном треугольнике, в четыре раза превышавшем по площади территорию Шумера, на западе ограниченном горами Белуджистана и Вазиристана, с северо-востока — Гималаями и на востоке — пустыней Тар, поднялась цивилизация, сходная с теми, что были в Месопотамии или Египте.

Также восхищают физические остатки ее искусственного мира, в котором она процветала. Не менее огромные, чем в Шумере, города, выстроенные почти целиком из обожженных в печах кирпичей, производство которых, должно быть, потребляло невероятные количества трудолюбиво собранного топлива (возможно, безобразных деревьев, которые уродовали пустыню).

Руины Мохенджодаро (Мохенджо-Даро) в пакистанском Синде покрывают по крайней мере квадратную милю (около 2,6 кв. км), в Хараппе, расположенной в 600 километрах к северо-востоку, в Пенджабе (Пакистан), огороженная стеной территория, видимая и в 1853 году, имела периметр в 4 километра (периметр стен цитадели Хараппы около 1 км), однако сами здания простирались на большее расстояние. Впоследствии кирпичи из ее руин обеспечили постройку насыпей для сотен километров железнодорожных путей и материал для постройки современного поселения, насчитывающего пять тысяч душ. До сих пор впечатляют размеры оборонительных валов.

Города разрушались несколькими сильными наводнениями. После каждого из них нижние этажи домов заполнялись кирпичами, так что теперь целые кварталы города возвышались на искусственной платформе высотой около 6 метров. Ученые сделали вывод, что численность населения этих городов была не ниже, чем в современных им месопотамских городах. Городское поселение обеспечивалось за счет излишков, производившихся окрестным сельским населением, выращивавшим те же самые зерно и скот, что и их шумерские собратья, возможно, они также сажали рис и, очевидно, держали зебу, домашнюю птицу и, может быть, слонов. Наверняка у них не было ни ослов, ни верблюдов.

Археологические источники подтверждают такое же разнообразие ремесел, как и в Месопотамии, а также совпадение технологий. Так, в частности, горшечники использовали (как они всегда делали) тот же самый вид быстрого гончарного круга, кузнецы сплавляли медь с оловом, производя бронзу.