Расцвет и упадок цивилизации (сборник)

Французская революция, как известно, вдохновлялась идеями Руссо: но в идеях Руссо больше пламенного энтузиазма, чем строгого рационального развития основных идей. Успех Руссо вызвал огромное распространение его идей даже в тех слоях, которые, казалось бы, к этому должны быть враждебны: в духовенстве и аристократии, как указано выше, эти идеи нашли многих пламенных сторонников, А люди рационального склада ума, философы, все без исключения, оказались враждебны: Руссо, Дидро, Даламбер, Вольтер, Гримм, Гольбах, Юм, так как они понимали страшную разрушительную силу его идей. Что же касается сочувствия, которым пользовался Руссо среди аристократов, то можно было думать, что это объясняется просто недомыслием аристократов. В некоторой части, конечно, это верно – пасторали, кормление грудью аристократками своих детей и проч., но не малая часть аристократов восприняла идеи Руссо всерьез и своей деятельностью стремилась искупить прошлые грехи своего класса. Ведь самым фанатичным, бескорыстным и прямолинейным террористом был Сен Жюст[51], который по своей непримиримости, несомненно, не уступал Марату, хотя у него совершенно отсутствовал элемент личного озлобления.

Но, возможно освобождение народа не может быть достигнуто без озлобления и без огромных кровавых жертв? Так думало большинство теоретиков XIX века, в частности, наши революционные демократы (Чернышевский и др.) и наши большевики. Л. Толстой с его проповедью непротивления злу казался наивным, абсолютно непрактичным человеком. И вот в XX веке наряду с кровавой революцией мы имеем другую, хотя и меньшего масштаба, но достаточно великую – освобождение Индии, совершенную в основном по гуманным принципам Ганди, совершенно лишенным догматизма и фанатизма. Как бы ни рассматривать распространимость принципов Ганди на освободительные движения вообще, одно несомненно: величайший освободительный энтузиазм может сосуществовать в одном человеке с поразительным беззлобием и широчайшей терпимостью; фанатизм необязателен. И что всего поразительнее, эта замечательная идеология широко распространена в Индии даже за пределами индуистской религии. Недавно я слышал по радио (16 июня 1956) о стихах великого индийского писателя Икбала. Он мусульманин и был едва ли не первым, выдвинувшим идею о создании независимого мусульманского государства, Пакистана. И однако ему принадлежит такое замечательное двустишие (записал по радио, может быть не вполне точно):

«Встань с разумом ради любви, созиданья,
Чтоб нового мира создать основанье».

Разум и любовь – вот, что должно быть движущей силой освободительного движения. Конечно, нельзя обойтись и без озлобления против несправедливости, но никогда озлобление не должно заглушать любовь. У нас же думали иначе, как поется в одной революционной песне:

«В душе же своей ты жалость убей,
Расстанься на время с любовью».

Нет, если жалость убьешь, то расстанешься с любовью не на время, а навсегда, и тогда, от благородного освободительного энтузиазма останется одна дикая злоба, закономерно порождающая справедливую контрреволюцию или еще более ужасные вещи; Сталин породил Гитлера.

Центральный конфликт романа. Теперь мы подошли к центральному конфликту романа, в чрезвычайно совершенной форме выражающей великолепную центральную идею Гюго – «Выше абсолюта революционного стоит абсолют человеческий».