Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130–1194

В действительности английский король был смертельно обижен на Танкреда. Хотя Вильгельм Добрый не оставил завещания, он, по-видимому, в какой-то момент пообещал своему тестю Генриху значительное наследство, включающее двенадцатифутовую золотую пластину, шелковую палатку на двести человек, золотую посуду и несколько кораблей, полностью снаряженных для Крестового похода. Теперь, когда и Вильгельм, и Генрих умерли, Танкред отказывался выполнить обещание. Кроме того, была Иоанна. По дороге на юг через Италию Ричард слышал неприятные рассказы о том, как новый король Сицилии обращается с его сестрой; вероятно, Танкред, зная, что Иоанна поддерживает Констанцию, и опасаясь ее влияния в королевстве, наложил арест на имущество молодой королевы и незаконно присваивал доходы от графства Монте-Сан-Анджело, которое она получила по брачному договору. Из Салерно Ричард уже отправил послание Танкреду, требуя объяснений по обоим этим пунктам, добавив для ровного счета, что Иоанне следует подарить золотой трон, ибо таково ее право как нормандской королевы. Тон его письма был угрожающим и ясно подразумевал, что, оказавшись на Сицилии со своей армией и флотом, он не намерен продолжать путешествие, не получив полного удовлетворения.

Насколько эти притязания были справедливы, трудно сказать. Последующее поведение Ричарда указывает на то, что он рассматривал Сицилию как возможную новую жемчужину в собственной короне и искал любого повода для ссоры. С другой стороны, он искренне любил Иоанну, а ее свобода, несомненно, оказалась каким-то образом ограничена. Так или иначе, Танкред серьезно встревожился. У него и так хватало проблем, чтобы наживать еще одного врага, поэтому его первой реакцией было выгнать непрошеного гостя с острова как можно быстрее. Если для этого требовалось пойти на уступки, значит, он это сделает.

Ричарду не пришлось долго ждать. Всего через пять дней после его прибытия в Мессину к нему присоединилась Иоанна, теперь пользовавшаяся полной свободой и разбогатевшая на миллион тарисов, данных ей Танкредом в компенсацию за убытки. Сицилийский король не поскупился, но Ричарда не так легко было купить. Холодно отвергнув доброжелательные попытки Филиппа Августа примирить их с Танкредом, он 30 сентября в гневе пересек пролив, чтобы занять безобидный маленький город Багнару на калабрийском берегу. Оставив Иоанну под защитой сильного гарнизона, в аббатстве, основанном графом Рожером за столетие до того, он вернулся в Мессину и напал на самое почитаемое религиозное учреждение города, василианский монастырь Спасителя, удобно расположенный на длинном мысе напротив гавани. Бесцеремонно изгнав монахов, армия Ричарда расположилась в своих новых казармах.

К тому времени «длиннохвостые англичане», как их называли мессинцы, заслужили всеобщую неприязнь. Уже много лет ни в одном сицилийском городе не размещалась чужеземная армия, а кроме того, греческое население Мессины покоробили их варварские нравы. Их распущенность в обращении с местными женщинами тем более поражала, что эти люди называли себя пилигримами и носили на плечах святой крест. Захват монастыря Спасителя стал последней каплей, и 3 октября Мессина взбунтовалась. Опасаясь – с достаточным основанием, – что король Англии воспользуется возможностью овладеть их городом и даже, как утверждали многие, всем островом, мессинцы закрыли ворота и заперли их, одновременно перегородив вход в гавань. Первая попытка англичан прорваться в город провалилась, но никто не верил, что удастся изолировать их надолго. Вечером горожане пребывали в тревоге.

Утром следующего дня Филипп Август появился в штаб– квартире Ричарда за городскими стенами. Его сопровождали Гуго, герцог Бургундский, граф Пуатье и другие предводители французской армии, а также представительная сицилийская делегация – комендант Мессины Жордан дю Пин, несколько влиятельных горожан, в том числе адмирал Маргарит и архиепископ Монреале, Реджо и самой Мессины – этот последний был не кто иной, как Ричард Палмер, переведенный из Сиракуз за несколько лет до того. Едва ли слова Палмера имели какой-то особый вес для короля, ибо, по сути, архиепископ имел отношение к Англии не больше, чем любой другой из членов посольства, и вряд ли даже говорил на языке своей формальной родины – но последующее обсуждение пошло на удивление гладко. Всем казалось, что вот– вот удастся прийти к соглашению, но внезапно послышался шум. Толпа мессинцев, собравшаяся около здания, выкрикивала проклятия в адрес англичан и их короля.

Ричард схватил меч и выбежал из зала, собрав свои войска, он отдал приказ о немедленной атаке. На этот раз мессинцы были захвачены врасплох. Англичане ворвались в город, неся с собой смерть и разрушение. Вскоре, «быстрее, чем священник произносит утреннюю молитву», Мессина была охвачена пламенем, только квартал вокруг королевского дворца, где расположился Филипп, уцелел. Маргарит и его спутники едва сумели спастись, но их дома лежали в развалинах.