Расцвет магии

– Тогда почему ты не хочешь, чтобы я тебя касался?

– Потому что не уверена, что сумею в таком случае пережить следующие несколько минут. Я должна была помочь с похоронами, с ритуалом очищения после сожжения вражеских трупов, но знала, что ты этим займешься, и решила не приходить.

– Хватит, черт возьми. Если собираешься жалеть себя – на здоровье, имеешь на это право. Но я занялся организацией похорон, потому что сам так захотел. Потому что должен был так поступить. Некоторые из погибших находились у меня в подчинении, так что заканчивай со своей драмой и прекращай разыгрывать из себя самую несчастную в мире Избранную. Мы все знали, на что шли. И мы все сегодня потеряли друзей. – Это понимание давило, подобно каменной плите. – Но они рисковали во имя того, чтобы вернуть это место, и шли в бой, демонстрируя огромное мужество. Ты же взваливаешь всю ответственность за их смерти на себя, чем принижаешь их заслуги.

– Очень жестоко так говорить, не считаешь? – спросила Фэллон, ощущая, как правда слов Дункана режет душу на части.

– Возможно, но я лишь высказываю свое мнение. Те мужчины и женщины погибли не из-за тебя, а ради того, что ты воплощаешь. Они погибли ради своих семей и других людей, ради их будущего.

– Вот только Мик умер из-за того, что Петра хотела меня ранить.

– Тогда давай отомстим этой стерве и ее гребаной карге-мамаше, – Дункан жаждал этого так сильно, что почти чувствовал на руках кровь двух заклятых врагов. – Давай прыгнем к кругу камней в Шотландии, обезвредим его и наваляем той твари, которая обитает в мертвом лесу. Выманим Петру с Аллегрой и прикончим их.

– Время еще не наступило, – простонала Фэллон, прижимаясь щекой к шее Леоха.

– Да пошло все к черту! Если не сейчас, то когда?

– Я не знаю! – беспомощность причиняла еще более сильную боль. – Просто знаю, что пока время еще не наступило, и не могу… – Фэллон резко обернулась к Дункану, но застыла на месте, после чего прерывисто вдохнула и указала в сторону. – Смотри. – Там, где погиб Мик, теперь росло древо жизни. Цветущие ветви тянулись к небесам. – И что это? Компенсация для утешения?

– Признание, – теперь уже Дункан возмущенно воззрился на спутницу. – Благодарность и выражение почтения.

– Да, да, ты прав, – едва сумела выдавить Фэллон. Ее душили слезы, а горло перехватывало, не позволяя выпустить рвавшийся наружу крик. – И тот факт, что я не чувствую этого, не понимаю – просто не могу, – это еще одна причина, по которой мне нужно уйти.

– Уйти? Куда?

– Мне необходим покой, чтобы снова обрести веру. Необходимо пару недель побыть одной.

– Одной?

– Все, что ты сказал, правда, но я не чувствую этого, а потому должна опять поверить в то, за что сражаюсь. Опять найти путеводный свет. И обязана сделать это сама. Мне нельзя опираться на тебя до тех пор, пока не сумею выстоять и одна. Петра разрушила что-то внутри меня, и теперь я прошу дать время залечить эти раны. Когда она убила Дензела, ты тоже хотел уйти.

– Отчасти из-за того, чтобы оказаться вдали от тебя, но да, согласен.

– На пару недель, – повторила Фэллон, оставаясь за возведенным барьером, хотя остро ощущала желание Дункана ее обнять. – Ты произнесешь речь на поминальной церемонии вместо меня?

– Ты собираешься уйти сейчас?

– Если я этого не сделаю теперь, то вряд ли вообще сумею, потому что отчаянно хочу опереться на тебя, на семью, на друзей. Но если не верну то, что отобрала сегодня Петра, то время покончить с ней никогда не настанет.

– Мы все хотим… Я хочу помочь тебе. Давай спокойно сядем и все обсудим.

– Я не могу. Просто не могу. Мне нужно идти.

– Но куда? – потребовал ответа Дункан. – Куда, черт тебя дери, ты собираешься?

– В тихое место, – едва слышно сказала Фэллон, каждой клеточкой тела ощущая его непонимание, его желание знать больше. Но она не в состоянии сейчас была дать больше, поэтому запрыгнула в седло Леоха. – После затишья явится ярость, а вслед за яростью наступит конец. Конец тьме, конец свету – все застыло в хрупком равновесии. Коли весы качнутся в сторону тьмы, в мир придут пожары, голод, смерть. Коли воссияет свет, на тысячи лет воцарится благоденствие. Позволь свету воссиять в своей душе, Дункан из клана Маклеодов, и ты почувствуешь, когда время настанет.

Фэллон заморгала, когда видение ее покинуло, и посмотрела на застывшего в лунных лучах юношу, на россыпь звезд, мерцавших над освобожденным городом.

– Я люблю тебя, – прошептала она и исчезла.

– Она сказала «нет», – пробормотал Дункан. – Впервые за все это время она сказала «нет».

* * *

Сражения вспыхивали теперь по всей стране, так как силы «Света ради жизни» выдвинулись в каждом направлении. Дункан с головой погрузился в планирование боев и последующее участие в них. Он присоединился к отрядам Флинна, маршируя по зеленым отрогам гор Джорджии, затем перенесся на помощь Меде, когда ее войска приближались к разрушенному городу Санта-Фе в Нью-Мексико и на выглаженных ветром равнинах Небраски.