– Пока не успел сообщить, – сказал Трэвис, залпом осушив стакан, – нам удалось найти применение тем вещам, что ты прислала с Арлингтона: уже обставили и подготовили пару домов. Мэр, члены городского совета и комитет по снабжению уже работают, чтобы расселить людей, которые изъявили желание переехать в Нью-Хоуп. – Брат схватил один из персиков, слегка недозрелый, как любил, и добавил: – А еще на прошлой неделе состоялись похороны. Жесть, конечно.
– Надо было мне присутствовать.
– Все знали, что ты занята и не сумеешь выбраться. Планируется поминальная служба. Совет проголосовал перенести ее с четвертого июля, как обычно. Подготовим звезды и повесим их на мемориальном дереве. Ты как раз вовремя.
– Отличная идея. Очень правильная.
– Последнего из раненых выписали пару дней назад. Большинство уже вернулись к тренировкам. Жесть, конечно, – повторил Трэвис с набитым ртом, торопясь донести мысль, – но захват сразу трех баз, включая Арлингтон! И трансляция потом была отпадная! – Он восхищенно покачал головой, размахивая остатками персика. – Арлис напечатала твое обращение слово в слово и повесила в столовой. Короче, настроение в Нью-Хоуп победное. На прошлой неделе в казармы явились четырнадцать новых рекрутов со всех окрестностей. Мик сообщал, что они набрали восемнадцать добровольцев. Восемнадцать, прикинь?
– А от Дункана новости есть?
– Их далековато занесло, но Тоня говорила – и уверен, расскажет тебе лично, как только сумеет освободиться, – в Юте завербовали девятерых новобранцев. И одного врача. Или бывшего врача. Короче, чувак был интерном – хоть и не знаю, что это такое – во время Приговора.
– Отлично. Мы еще вернемся к этому вопросу, но сначала…
– Ну вот, понеслось, – протянул Трэвис и поднял руки, сдаваясь, хотя недоеденный персик немного смазал впечатление. – Во-первых, мы были слегка заняты, разбираясь с дезертирами и распределяя поток раненых.
– И именно поэтому ты должен был сообщить обо всем мне.
– Заняты, – повторил брат, – и быстро взяли все под контроль. Плюс, что ты хотела в самой гуще сражения? – Он пожал плечами и снова откусил недозрелый персик, который хрустел на зубах почти как яблоко. – Мама – вообще обалдеть! Никогда не видел ее в боевом режиме. Да еще, прикинь, держала при этом папу в трансе, чтобы достать пулю. Короче, прорываются, значит, эти уроды через оцепление, лыжи намыливают стибрить грузовик и свалить в закат, а тут мама такая – бац-бац-хрясь! – Трэвис для наглядности ударил по воздуху сначала одним кулаком, затем другим. – Серьезно, она вырубила троих, не успел никто и глазом моргнуть. Да и Рейчел, должен доложить, не промах. Схватила скальпель, вмазала чуваку, а не успел он очухаться, ка-а-ак резанет! Ну и Ханна на закуску.
– И Ханна тоже? – простонала Фэллон.
– А то как же, – ухмыльнулся брат, бросая персиковую косточку в компостное ведро, сполоснул руки и продолжил повествование: – Чтоб ты понимала, я занимался с ней на курсах по самообороне и, скажем так, драки не были ее сильной стороной. Значит, Ханна переходила от одного полевого госпиталя к другому, когда на нас напали. Я ей ору, чтобы бежала к раненым и заперлась изнутри. Так думаешь, послушалась? Ни фига! Вместо этого девчонка принялась метелить дезертиров. Бам-бам, только пыль столбом! Когда ее загонишь в угол, она кого хочешь отпинает. Блин, и прям по яйцам!
– Ханна? – недоверчиво переспросила Фэллон, не в состоянии представить всегда дружелюбную и добрую подругу в роли амазонки, наносящей удары в пах.
– Это надо было видеть! У нас заняло не больше минуты, ну максимум двух, чтобы отразить нападение. Мы с Джонасом уже вязали гадов, когда мама велела не сообщать тебе о происшествии. Ханне немного досталось от одного из чуваков, стремившихся отомстить за удар по шарам, поэтому Рейчел занялась ею, поддержав решение не говорить тебе. Джонас тоже не хотел тебя отвлекать из-за пустяков. Да-да, именно из-за пустяков – так и выразилась единственная пострадавшая Ханна. Она уверяла, что такие царапины не стоят твоего внимания. Ну и мама на меня выразительно посмотрела. Сама знаешь, как она умеет, типа: «Не смей мне возражать», а потом вернулась к лечению папы. Короче, мой голос не засчитали. И, наверное, оказались правы.
– Возможно, – неохотно проговорила Фэллон, благодаря красочному рассказу брата живо представив ситуацию и оценив взвешенность решения. – Возможно, но враги не должны были прорвать оцепление. Нельзя допустить, чтобы это повторилось.
– Эй, всего лишь кучка перепуганных до усрачки дезертиров, забей! Мы же победили! И даже я не заметил, как они подкрались, хотя обычно слышу мысли издалека. Видимо, в котелке у них ничего не варилось, действовали наобум. Короче, забудь и приготовься к знатной пирушке! Сейчас мне нужно идти, но добро пожаловать домой! – произнося речь, Трэвис не сводил взгляда с пирога.
– Даже не думай об этом.