Расцветающая мечта любви

Люк достал из кармана маленькую книжицу и стал что-то записывать.

– Уже тридцать семь, – заметил он.

– Что тридцать семь? – пискнула Белинда, сидевшая на высоком деревянном сундуке.

– Тридцать семь малышей. Я принял тридцать семь младенцев с тех пор, как стал врачом.

– Ничего себе! Это много! – заметила Марти.

– Но ведь прошло почти семь лет. Семь лет! Ты только подумай!

– Трудно поверить, – заметил Кларк. – У меня такое чувство, как будто ты недавно закончил учебу.

– Принимать роды, должно быть, самая приятная часть твоей работы, – предположила Марти, наливая кофе.

– Да, это волнующее событие, но и все остальное мне тоже нравится. Мне кажется, скоро я устану просто ждать, когда малыши решат, что пришла пора появиться на свет.

– А тебе нравится накладывать швы? – спросила Белинда, и ее вопрос напомнил Марти о том, что девочке пора ложиться спать.

– Белинда, скорее умывайся. Ты давно должна быть в постели, – спокойно приказала она.

Несомненно, девочка пожалела, что не удержала язык за зубами: может, в этом случае мать бы ее не заметила. Сначала Белинда собиралась возразить, но поймала взгляд отца.

Он говорил ей, что никто не смеет оспаривать приказания матери. Белинда неохотно поднялась, чтобы выполнить то, что ей велели.

– Я приду подоткнуть тебе одеяло, когда ты ляжешь, – пообещал Люк, и она радостно выбежала из кухни, чтобы подготовиться ко сну.

Съев еще один кусок тыквенного хлеба, Люк, как и обещал, направился в комнату Белинды. У них с сестрой были очень теплые взаимоотношения. Он помнил, как долго мечтал о том, чтобы у него появился маленький братик или сестричка. Но он любил Белинду не только поэтому. Он чувствовал в ней родственную душу. Белинда любила ухаживать за больными животными и возвращать их к жизни.

Рукой, которая по-прежнему пахла лекарствами, он погладил ее волосы. Белинда говорила, что ей нравится, как пахнут врачи. Она слегка повернула голову к его руке и стала дышать ровнее.

– А тебе нравится накладывать швы? – повторила она вопрос, из-за которого ее прогнали с кухни.

– Конечно. Конечно, нравится. Мне очень жаль больных, которым приходится накладывать швы, но я рад, что умею это делать.

Глаза Белинды засияли.

– Мне бы тоже так хотелось, – призналась она.

Люк погладил воздушные золотистые кудряшки, обрамлявшие ее лицо.

– Лучше бы я родилась мальчиком, – вздохнула Белинда.

– Мальчиком? Вообще-то, некогда Люк тоже мечтал об этом, но теперь эта мысль показалась ему странной. Его дорогая маленькая сестричка была самым замечательным человеком на свете.

– Почему? – спросил он. – Почему мальчиком? – Тогда я могла бы стать врачом, – ответила Белинда.

Она еще раз вздохнула и заглянула Люку в глаза.

– Если бы я была врачом, – сказала она, – мне бы не пришлось ждать, когда ты приедешь. Я бы все сделала сама.

– Например, помогла птенчику? – мягко спросил Люк.

Белинда только кивнула, и ее глаза вновь стали грустными.

– Необязательно становиться доктором, чтобы этому научиться, – утешил ее старший брат, – ты могла бы работать медсестрой.

– Я? – выдохнула Белинда, широко раскрыв засверкавшие при этой мысли глаза.

– Конечно.

Девочка улыбнулась, но затем счастливое выражение лица сменили нахмуренные брови.

– Ничего не выйдет, – грустно сказала она. – Мама никогда не позволит мне уехать на Восток, чтобы выучиться на медсестру.

Люк надеялся, что на его лице не появилось ни тени удивления или смеха.

– Пожалуй, нет, – ровным голосом ответил он, – пожалуй, нет, – по крайней мере, сейчас. Мама не хотела, чтобы я уезжал из дому, когда мне было одиннадцать лет. Сначала нужно вырасти.

– Но... но... – начала Белинда, и Люк ее перебил:

– Ждать слишком долго, да? Белинда с грустным видом кивнула.

– Я тоже так думал. И потому ходил по пятам за доктором Уоткинсом. Я хотел научиться всему и как можно быстрее.

В глазах Белинды по-прежнему отражалось разочарование.

– Но доктор Уоткинс уже умер, – заметила она.

Люк почувствовал боль, вспомнив о добром докторе. Он умер через два года после того, как Люк начал практиковать.

Доктор отправился на рыбалку в одиночестве, и Люк часто раздумывал, нельзя ли было его спасти, если бы он был не один. Но все если бы не могли вернуть добряка.

Он перевел взгляд на Белинду.

– Ну, а ято здесь, – просто заметил он.

Некоторое время она смотрела на него.

– Ты будешь меня учить? – наконец решилась она.

– Почему бы и нет? Мне кажется, из тебя получится хорошая медсестра. Если ты будешь прилежно работать и...

– Я буду, буду! Обещаю! – воскликнула она, садясь на кровати и протягивая руки к брату.

Люк ущипнул ее за мягкую щечку и поцеловал в лоб.

– А теперь тебе пора спать, – посоветовал он. – Быть медсестрой – очень тяжелая работа. Тебе необходим отдых.

Белинда минуту прижимала его к себе.

– Спасибо, Люк, – прошептала она.

– Не за что, – ответил он и еще раз поцеловал ее, а потом накрыл одеялом до подбородка.

Люк опять присоединился к родителям, которые сидели в просторной кухне. Мать налила ему еще чашку кофе.

Он устало вытянул ноги.

– Значит, сегодня Белинда задала вам хлопот? – спросил он.