Растущая луна: зверь во мне

Оторвав взгляд от реки Нефтоах, которая тоже покраснела от солнца и будто разорвала страну пополам, Загфуран закрыл воспаленные веки. Надо было отдохнуть хоть несколько часов.

…Он проснулся от жары. Солнце взошло выше, и скала уже не укрывала его тенью. Он проспал около трех часов — вполне достаточно. Теперь ждать.

Поначалу Загфуран всматривался в небо, стараясь заметить, как атмосферу прорвет силовое поле, перемещающее Варуха из Храма на Гошту. Но дальше перестал надеяться на зрение. Оно хоть и вампирское, то есть острее, чем у человека, но тоже может подвести. Он раскинул что-то вроде невидимой сети над площадкой, реагирующей на любые изменения. Это затратило немного энергии и сильный зуд не вызвало.

Ловушка сработала примерно через час. Загфуран оживился и, отследив, где "сеть" прогибалась сильнее, встал напротив этого места и снял ее. Сначала он ничего глазами не увидел и порадовался, что догадался иным способом обнаружить портал. Потом небо сгустило синеву, на голубом небосводе росло синее пятно, постепенно темневшее до черного. Разросшись до размера воздушного шара, пятно снова изменилось: в центре появилась ослепительно светлая точка. Она тоже росла, постепенно затмевая черноту. И наконец портал заработал в полную мощь. Теперь Загфурану важно было не упустить момент.

Он поднял голову к порталу, опустив плечи как можно ниже. На кончиках пальцев он концентрировал энергию. Руки сначала покалывало, а затем они будто превратились в расплавленный металл. Жар постепенно поднимался вверх. Выдержит ли он такое напряжение? Должен выдержать! Он уже не человек со слабым телом, а более совершенное существо.

Жар добрался до лба и затуманил зрение. А вот этого он не предусмотрел. Если он не заметит Варуха, приготовления будут напрасны. Загфуран постарался перераспределить энергию, чтобы она не угасла, но и дала возможность различить, что происходит в портале. Это удалось не сразу, но когда на мгновение сознание прояснилось, он увидел темную точку — Варух приближался к Гоште. Самое время.

Минарс быстро сжал пальцы, выстреливая накопившейся силой, выжимая себя до капли. В портале невидимая на Гоште энергия приобретала красный цвет. Если кто-то сейчас посмотрит на вершину из долины, он разглядит алые молнии, замершие в пространстве.

Когда магия в нем иссякла, Загфуран рухнул на колени, а после этого и вовсе плашмя на площадку. Не было сил посмотреть, удалось ли то, ради чего он рисковал жизнью. В глазах потемнело, желудок свело от голода. Кажется, он перестарался. Вот будет усмешка судьбы, если он не только убьет Варуха, но и сам умрет на этой скале, потому что не сможет спуститься вниз для охоты. Но голод был не последним испытанием: тут же его скрутило от невероятного зуда. Он чесался так, что сначала разорвал на себе одежду, а затем и собственную кожу, оставляя глубокие кровавые раны. Когда его терзал голод, тело начинало непроизвольно меняться, превращаясь в вампира, отрастали когти. Он убивал себя, но не мог остановиться. Минарс катался по земле, размазывая кровь по камням, и кричал так, что, кажется, порвались голосовые связки. Горы разносили его полный безумия вопль, а позже хрипы.

В судорогах он бился о землю. И стукнулся неудачно: под голову попал камень, его накрыла темнота, принеся облечение.

Когда Загфуран очнулся вновь, тело болело. Раны уже запеклись, лишь несколько самых глубоких еще кровоточили. Зуд утих, но страшно болела голова, а когда он встал, ноги подкосились от слабости. Почему он не захватил с собой хоть немного крови, ведь следовало ожидать, что использование такого количества магии вызовет подобную реакцию. Превозмогая боль в желудке, он добрался до края площадки. Будь что будет: если он не сможет спуститься вниз, то хотя бы умрет быстро, разбившись о камни. Загфуран буквально сполз в пропасть.

Он летел кувырком, ударяясь о камни, не соображая где небо, а где земля. Но потом крылья расправились, и уже у земли хоть и не понесли его, но чуть-чуть смягчили падение. На этот раз удар не лишил сознания, только вышиб воздух из легких. Лежа лицом в землю, Загфуран не мог пошевелиться и проклинал крылья вампира. Зачем раскрылись? Он опять не умер, а будет лежать здесь долго, пока не загниют раны, пока не высохнут от жажды внутренности.

— Ты это видел? — голос звучал глухо, будто из подземелья.

— Не подходи к нему, Савта!

— Да он сдох. С такой высоты упал, ты же видел.

— Кто его знает… а вдруг не сдох.

— А я проверю. Дай-ка мне вон ту палку на всякий случай. Слушай, если мы такое чудище графу притащим, он, гляди, серебряный за него даст. Уж если он за лису бурую медяк отвалил, за такую диковину точно серебряный даст.