Растык Невезучий (СИ)

 По-хорошему, нужно взять обычную речную гальку, обколоть при помощи молотка и зубила, придать форму идеального шара, или если быть точным – горошины. После чего нанести на  поверхность две парные руны, естественно, рисуем их  на противоположные полюса – они же не сочетаются друг с другом. Камень идеально подходит. Как по долговечности, так и по способности удерживать  напряжение внутри себя.  Но сейчас времени для этого нет, да и, попробуй, найди речную гальку под снегом, если она вообще здесь водится.  С другой стороны, долговечность меня не особо волнует – на вечер хватит, а потом сделаю более качественный  «чесночный горох». Чеснок – это варварское средневековое  средство против конницы,  когда шипы, скрепленные специальным образом,  бросали на землю, и лошадь калечила копыта, налетев на него. Мое изобретение не такое изуверское, но принцип действия похож.  Поэтому использую обычный круглый сухой прошлогодний  горох из  хозяйских запасов – на нем руны вырезать даже удобнее.  Второе достоинство у этого материала – он быстро разрушается. Вот такая загогулина – долговечность не всегда положительное качество, и не всегда полезна. Попробуйте собрать  обратно  рассыпанный  «чесночный горох» - проклянете все на свете. Он же неуловимый, словно ртуть, и  скользкий, как тающий лёд. Правда, длится такое состояние недолго, не больше получаса после выброса, но все же. И  всегда есть шанс, что его подберет  кто-то чужой и очень любопытный.

  На всякий случай,  разобрал подшипник, найденный в сарае. Сталь плохо держит ману,  и руны  нанесены краской, а не вырезаны – получилась халтура, однозначно. Это более серьезное средство защиты -  но пользоваться им следует только в самом крайнем случае, если существует реальная угроза жизни.  Думаю, что обычного, обработанного  рунами,  гороха вполне достаточно для местной гопоты, если она случайно здесь окажется.

 Держать горошины надо в закрытой коробке, желательно все вместе – тогда они не разряжаются раньше времени.  Ещё одно несомненное достоинство – поскольку руны парные, то их действие скомпенсировано, и отката ждать не приходится.  Жуткое похмелье и головная  боль – это явно расплата за крысиный геноцид. Классический пример  использования несбалансированных рунных конструкций.

 Очаг культуры и отдыха  разочаровал откровенно. Старое здание, ещё советской постройки,  грязный неуютный зал с барной стойкой, украшенный древней цветомузыкой достойной места в  музее электроники, несколько  пустых столиков  и хрипящие колонки с невразумительной  попсовой музыкой. Хорошо, хоть не шансон. Девчонок ещё нет, зато из соседнего зала доносится стук шаров.

 -Да, это же бильярд!  - ощущение такое, как будто, посреди  пустыни  где-то в непьющих Эмиратах  нашел холодильник с пивом.

Трудно найти игру с такой концентрацией переменной удачи. Разве, что кости или спортлото.

 Единственное, что подпортило  ощущение счастья – накурено так, что можно вешать топор.  Не дошли ещё драконовские запреты до местного населения, а может, и не было здесь их никогда.

 Через полчаса  я стал обладателем целой тысячи рублей, обыграв всех присутствующих, включая Сергея. Впрочем, его бесплатно.  Естественно, обыграл не  сразу, а слив пару партий для затравки, да и победу обычно вырывал в упорной тяжелой борьбе, буквально на последнем шаре. Ничего сложного или выдающегося – всего лишь пара черточек на кие, в которых мало кто опознает  руны, крайне редко встречающиеся за пределами одного удивительного измерения, возвращаться куда, мне крайне противопоказано.

Даже уголь не требуется – мел для кия  прилагается. Выигрыш копеечный, однако, зарываться не стоит – чужаков здесь не любят. И если потеря пары сотен  рублей с носа не критична, то  дальнейшая игра приведет к проблемам.

Благим пожеланиям не суждено сбыться. Подъехала  машина, и через несколько минут в помещение ввалилась троица неприятных субъектов. И дело не в внешнем виде, хотя наружность у новоприбывших – самая, что ни на есть, бандитская.  Черные они – это сразу чувствуется.  Когда тьма поражает  душу, человек ещё долго живет, иногда богато и сыто, но, по сути, в нем уже мало что остается  человеческого. Ни чувств, ни любви, ни радости – пустая оболочка, съедаемая животными страхами и страстями.