Расул Гамзатов

«Послевоенные годы — годы расцвета культа личности — были временем начала творчества Расула Гамзатова, — писал Владимир Огнёв. — И надо сказать, его яркое, самобытное дарование оказалось гораздо более стойким к ложным тенденциям лакировки, одописания, чем многие иные дарования. Правда, и в произведениях Расула Гамзатова получило отклик общее для тех лет преувеличение роли И. В. Сталина в истории... Но ведь пагубность культа личности меньше всего сказалась в том, что поэты славили Сталина. Серьёзнее было иное: искажение правды жизни, поверхностное, догматическое представление о действительности, подмена героического начала риторическим. А в этом меньше всего можно упрекнуть Расула Гамзатова».

К поэтическому уровню стихотворения, к его панегирическому настрою можно относиться по-разному. Но в этом Расулу Гамзатову было далеко до живых классиков, произведения которых заполонили газеты, звучали с трибун и из радиоприёмников.

Михаил Исаковский:

О самом родном и любимом, —
О Сталине песню споем!

Самуил Маршак:

Тот, на кого во всех краях планеты
С надеждою глаза обращены.

Сергей Михалков:

Он знал, что Сталин — это есть Победа
На всех фронтах: труда, борьбы, войны.

Лев Ошанин:

Спасибо, великий садовник,
За счастье родимой земли!

Яков Смеляков:

Вела нас в бой с трибуны мавзолея
Рука Победы — Сталина рука.

Алексей Сурков:

Сталин — наша слава боевая,
Сталин — нашей юности полёт...

Арсений Тарковский:

Тост наш за Сталина!
Тост наш за партию!
Тост наш за знамя побед!

Венчало восхваления «Слово советских писателей товарищу Сталину», зачитанное Александром Твардовским на юбилейном торжестве в Большом театре:

Спасибо Вам, что Вы нас привели
Из тьмы глухой туда, где свет и счастье,
Что в трудный час родной земли
Спасли её от гибельной напасти.

Что и теперь, когда опять война
Готовится во вражьем злобном стане,
На мир надежда в мире есть одна:
Ей имя — Сталин, — Вы, товарищ Сталин.

И мы пришли, чтоб Вам сказать о том,
Как бесконечно дороги Вы людям,
Как с каждым годом мы и с каждым днём
Вас преданней и бережнее любим...

Много позже, в интервью Далгату Ахмедханову о своём отношении к Сталину Расул Гамзатов говорил:

«Я любил его и глубоко верил, что любые его устремления направлены на благо народа. Все слова, выходившие из-под моего пера, были искренни, и поэтому я считаю, что мои произведения тех лет могут претендовать на поэзию, которая только искренностью и проверяется, да ещё талантом, честью, мужеством. Вот единственные её критерии, а не количество труда или что-то ещё, как, например, политический подхалимаж, конъюнктурные соображения. Мысль, образ можно оценивать как угодно, но если они родились в душе поэта, то тогда это стихи, которые с течением времени и изменением политического климата не перестают быть таковыми. Вот, пожалуй, ответ на возможные упрёки в специальной направленности некоторых моих ранних произведений. Я никогда от них не откажусь, потому что каждый день из прошедших после выхода первой книги пятидесяти лет автором всех моих стихов был один и тот же человек, но с каждым днём этот человек становился уже немножечко другим, чем был вчера. Но это всегда я — Расул Гамзатов. Это ведь так естественно. И всегда я стремился создать образ, а не петь оды. Это — главное, что отличает стихи от конъюнктурщины».

НОВАЯ ССЫЛКА ПУШКИНА

Диплом Литературного института был уже получен, прощальные пирушки закончились, друзья разъезжались по родным местам. Но Расул Гамзатов ждал выхода новой книги, чтобы приехать домой триумфатором.

Произведения Расула Гамзатова сначала выходили на родине, на аварском языке, а затем переводились на русский. Это обычно для национальных авторов, как и то, что до публикации на русском требовалось определённое время. Случалось, что между этими публикациями стихи и поэмы выходили в толстых журналах, которые теперь предоставляли свои страницы и Расулу Гамзатову. В августовском номере 1950 года «Звезда» напечатала поэму «Год моего рождения». Так же называлась и книга, которую готовило к выпуску издательство «Молодая гвардия».