Расул

Но стоп… было еще что-то важное…

«Ты же видишь, что нравишься мне…»

Я не ослышался, Орлова и впрямь это произнесла? Это было правдой или способом смягчить того, кто собирался проехаться по тебе танком? Лиля просто желала мной манипулировать и вновь вертеть, как ей того захочется или же…

Ответить я не смог. За меня ответило мое тело. Я нежно провел рукой по светлой макушке, а затем поднял ее на ноги и прижал к себе. Смачно поцеловал, оторвавшись от пухлых губ с громким причмокиванием.

— Я все равно хочу получить… хоть что-то… — Лиля понимающе закивала. Я заключил ее ладошку в свою и потянул вниз, к месту, где все было налито кровью и пульсировало. Чужая ладонь несмело коснулась твердого члена, а затем легонько провела вверх-вниз. Я прикрыл глаза, уткнувшись своим лбом в лоб Лили. Тихо выдохнул, понимая, что введусь на нее. Введусь на все, что она говорит или просит.

Стоит ей захныкать или заплакать, и я становлюсь готовым распластаться перед ней. Я уступаю ей.

Я сглотнул, осознавая, как глупо выгляжу. Мне было за тридцать, я платил за все в жизни Лили, она мне крупно была должна и я мог пялить ее во всех удобных мне позах, но вместо этого разрешил мне подрочить. И, что самое интересное, ей не пришлось стараться долго. Я кончил довольно быстро. Кончил просто потому, что там, внизу, меня трогала Лилия. Робко, неуверенно, так, словно она не знала наверняка, что нужно делать. Восхитительно…

— Запомни, принцесса, — прошептал я куда-то в шею Орловой, отчаянно пытаясь выровнять сбившееся дыхание, — в следующий раз простым подрочить ты от меня не отделаешься. Свыкайся с мыслью о том, что я твой новый трахаль и придется делать все, чтобы я был доволен и удовлетворен. Это ясно?

Нет, я не повелся на ее «ты мне нравишься». Соблазн был чертовски велик, этих слов я ждал без малого пятнадцать лет, но произнесенные здесь и сейчас… они не имели никакой ценности. Лилия врала, и, скорее всего, делала это на автомате, это было защитной реакцией, она пыталась отстоять себя, и я почти не винил ее. Почти.

— Ты меня поняла?

Я взял Лилию за подбородок и заставил посмотреть на себя. В голубых глазах больше не было слез. Ни капли. Только какая-то странная отстраненность и пустота.

Орлова покорно кивнула, соглашаясь со сказанным мной.

— Ну, вот и умница…

***

— Приготовь мне что-нибудь по-быстренькому, я весь день не ел.

— М? Что?

После случившейся близости, я принял душ минут за десять, а вот Лиля проторчала в ванной не меньше часа. Наверное, надеялась, что я уйду, но не тут-то было. У меня была новая игрушка и я собирался с ней играться. Ровно столько, сколько захочу.

— Ужин, говорю, приготовь, — жестче прежнего выдохнул я, окидывая бывшую одноклассницу требовательным взглядом.

Черт, сдержаться бы, не наброситься бы на нее. Уж больно аппетитно Орлова выглядела с этими ее мокрыми волосами и пусть и длинным, но тем не менее, шелковым халатиком.

— Я думала, ты уже ушел…

— Так быстро тебе надоел? — Я хмыкнул и встал с дивана, на котором до сих пор сидел, листая документы в своем телефоне. — Быстро, однако. А ведь я только начал с тобой играться. — Я улыбнулся и, видимо, улыбка вышла больше похожей на оскал. Лиля сделала шаг назад и как-то сжалась, будто бы уменьшилась в размерах.

Надо же, а ведь не боялась таскать у меня деньги, подлая змея, а теперь едва нимб над головой не сиял! Знаем мы такое поведение, проходили. Хватит делать из меня дурака, я больше не собирался покупаться на эти дешевые трюки.

— У тебя полчаса, Лиль, я не шучу. Иначе я найду другой способ, как удовлетворить свой голод.

Орлова резко побледнела. Нижняя губа задрожала, будто бы она собиралась вот-вот разрыдаться, но отдаю должное, она сдержалась.

— Хорошо. Я все сделаю. — С этими словами она удалилась в сторону кухни, а я так и остался сидеть в гостиной. Телефон отбросил в сторону, голову откинул на спинку дивана, рукой взърошивая короткий ежик волос.

Черт, и на хрена я вообще за нее зацепился? Украла она эти деньги, нужно было обматерить ее последними словами, вышварнуть с квартиры и забыть на этом. Катился бы она к своему мужу-алкоголику, зачем я втягивал себя в эти странные и непонятные игры?

Я ведь привыкну, я чувствовал, понимал, осознавал это.

Я привыкну к Лилие, я заиграюсь с ней в семью, а потом? Что делать потом? Она ведь никогда не любила, никогда не хотела, и не полюбит, не захочет меня в будущем. Зачем я так унижал себя? Зачем принижал собственное достоинство, выпрашивая у нее жалкие крохи внимания?

У меня были десятки, если не сотни вариантов. Я мог выбрать если не любую, то каждую вторую, и она согласилась бы быть со мной. Из-за денег или внешности, неважно. Я мог найти ту, что будет меня хотя бы уважать и не врать так откровенно в лицо, но я зациклился на Лиле. Этот незакрытый гештальт медленно убивал меня.

— Все готово…