Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология

Весьма спорное утверждение! Судя по всему, классические неандертальцы – это деграданты, которых поискать еще надо. Вероятно, у них были нарушения в работе надпочечников. Это было связано с холодовым и эмоциональным стрессом. В результате кожа может приобретать сначала цвет загара, потом становится грязно-коричневой и бронзовой (аддисонова болезнь). Характерные особенности работы надпочечников могут иногда передаваться потомкам в качестве наследственных признаков. Потемнение кожи отмечены и у эскимосов по сравнению с североазиатской расой монголоидов. По крайней мере, никто из современных эскимосов не посветлел, постоянно нося одежду и испытывая дефицит солнечного света. И вообще надо еще разобраться носили ли неандертальцы одежду, или в силу общего адаптационного синдрома приспособились обитать без оной в условиях пониженных температур. Очень может быть, что тело неандертальцев обросло густыми волосами, как у снежного человека. В ископаемом состоянии ни цвет кожи, ни то, покрыта ли она волосами, установить не удается.

Некоторые эволюционисты пытаются утверждать, что современные европейцы унаследовали морфотип неандертальцев. Это выступающие вперед носы, узкие и длинные лица. С этим тоже нельзя согласиться. Пропорции фигуры у кроманьонцев ближе к тропическим: длинные конечности и сравнительно короткое тело. У неандертальцев, напротив, конечности короткие, а тело массивное. Очевидно и выступание носа, и удлинение лица – признаки, которые европеоиды приобрели совершенно независимо от неандертальцев в результате изменений, связанных с адаптацией к среде обитания. Очень может быть, что выступающий нос, составляющий гордость европейской нации, может быть рассмотрен и как адаптационный признак. По крайней мере, так считал В. П. Алексеев. Он писал в «Истории первобытного общества»: «Сильное выступание носовой полости удлиняло путь вдыхаемого прохладного воздуха до дыхательных путей и способствовало его согреванию». По крайней мере, у кроманьонцев, пришедших в Европу несколько десятков тысяч лет назад, носы выступали вперед еще не столь сильно.

Ко всему прочему нужно добавить, что узкие лица характерны в большей степени для южных, а не северных европеоидов, а также для эфиопов. Лица вытянулись, а носы увеличились у живущих в тропиках папуасов. Очевидно изменение пропорций лица – не только зональный признак.

Игры, в которые играют антропологи

Весьма интересно, что все население верхнего палеолита, на каком бы материке Старого Света оно ни жило, имело гораздо большую типологическую однородность, чем современные люди. Это может недвусмысленно указывать на то, что со временем разброс морфологических признаков нарастает и человечество медленно, но верно врастает в земную биосферу. Расширение первоначальной ойкумены способствовало расовой дифференциации человечества. Можно предполагать, что изначально предки всех людей верхнего палеолита были еще в большей степени похожи друг на друга. Уж не в самом ли деле они прилетели из космоса в небольшом числе?

Типологическая однородность населения верхнего палеолита может быть истолкована и в пользу моноцентрической гипотезы происхождения всех современных людей.

Напомним вкратце суть разногласий между антропологами-эволюционистами. Полицентристы полагают, что Гомо сапиенс возник в нескольких местах планеты из разных предковых форм – палеоантропов или даже сразу от архантропов. Моноцентристы с этим не согласны и настаивают на том, что древний сапиенс, и, следовательно, все современные люди имеют единых общих предков. Впоследствии Я. Я. Рогинским и другими сформулирована гипотеза широкого моноцентризма, согласно которой в формировании сапиенса приняли участие некоторые палеоантропы и даже архантропы. Именно на это указывают, как полагают находки с промежуточными признаками. В Восточном Средиземноморье, Передней Азии и на Юге-Востоке Европы обнаружены костные останки с мозаикой признаков неандертальцев и кроманьонцев. Эволюционисты полагают, что эти формы могли возникнуть в результате скрещивания разных видов людей – неандертальцев и кроманьонцев. О предпринимаемых попытках увидеть в становлении австралоидов метисные черты архантропов мы уже говорили. Таким образом, можно говорить о том, что концепция широкого моноцентризма призвана отчасти объединить сторонников двух взглядов на становление человека. Меж тем подспудная борьба между моноцентристами и полицентристами все же продолжается, несмотря на миролюбивые декларации и широкие жесты. При этом антропологи-эволюционисты могут несколько раз менять свои взгляды, становясь то умеренными моноцентристами, то умеренными полицентристами. Крайностей нынче все избегают. Вероятно, боятся ошибиться и подвергнуться остракизму.