Ратибор и Ода. Первая книга

На следующее утро Ивар, стоя на уцелевшей стене крепости Ярров, откуда просматривалась вся окрестность, сказал Бальдру:

– Предали религию отцов, и теперь застраивают свои земли храмами мерзкой веры иудеев. По два монастыря на одном месте строят. Резво, взялись. Рьяно.

Бальдр ответил:

– Во имя Одина мы их сегодня жестоко покараем.

– Вот мой приказ. Крепости иудейской веры сжечь! Пленных не брать! Всё сравнять с землёй, как было раньше.

Конунг с воеводой спустились со стены и сели на подведённых к ним коней.

– К бою! – громко крикнул Ивар.

Как волка, увидевшего жертву, его трясло от предвкушения крови. Глаза сверкали, губы тронула улыбка, не предвещавшая пощаду для врага.

Тут же правее всадников возник знаменосец, державший в руках флаг с расправившим крылья черным вороном на конце древка. Три мощных викинга ударили в боевые барабаны. Отовсюду сразу стали стекаться воины, отыскивая отряды своих ярлов и херсиров.

– К бою! – крикнул Бальдр.

Знамя его полка украшал хищно разинувший пасть дракон. Рыжий малый в рогатом шлеме затрубил в медный рог викингов, который был немногим его меньше по размеру.

Воины Бальдра отличались от воинов полка конунга. У Бальдра было гораздо меньше латников-херсиров и копейщиков, вооруженных длинными тяжелыми копьями. Зато его полк возглавляли три десятка берсерков, вооружённых длинными ножами, называемыми скрамасаксами. Берсерки страшно выли, в едином ритме стуча себя в грудь кулаком. Их тела с ног до головы были покрыты боевой краской. Грудь берсерков украшала татуировка в виде дракона, державшего в каждой лапе по мечу.

Ивар крикнул товарищу:

– Ну что, Бальдр! Устроим состязание?

Воевода всё понял. Он прекрасно знал своего друга.

– Я беру эту крепость, – сделал свой выбор учитель берсерков, ткнув мечом в крепость на берегу реки Уир.

– Хорошо. Бери полки Грима, Гейра и Одда. Тебе хватит воинов?

– Конечно, хватит. Я и одним своим полком камня на камне на этом месте не оставлю.

– Не сомневаюсь. Помню, как ты с тремя десятками берсерков стены Конунгахеллы⁴¹ штурмовал. Да, тогда по берегам Ранрикки мы весело прошлись, – Ивар ненадолго предался приятным воспоминаниям, но тут же встрепенулся, вернувшись в действительность: – Хорошо, я возьму полки Хельги, Хрута и Эрлинга.

– Согласен. Пусть нас рассудит старый Хёрд и проследит, кто первым будет.

– Эй! Хёрд! Ты где?

– Я здесь, мой повелитель.

Старый наставник, тряхнув седыми косичками, не по-старчески ловко вскочил на коня:

– Позволь мне тоже немного порезвиться. Третьей крепости здесь нет?

Лошадь конунга энергично топталась на месте. Ивар потрепал её за гриву, пытаясь успокоить. При этом он энергично и громко рассмеялся:

– Всё никак не остынешь! Руки просят боя?

– Хочу увидеть, как застывает страх в глазах пронзённого мечом врага. Что может быть прекрасней?

– Нет, старый воин. Нет для тебя сегодня развлечений. Сегодня ты судья. И нас ты рассуди. По совести, по справедливости и чести.

Бальдр:

– Что ставим на заклад?

– Как всегда поставим долю. Все слышали?

Воины громко хором рявкнули:

– Да!

– Проигравший свою долю добычи победителю отдаст.

– Да!

Хельги, вождь селундцев, подъехал на вороном коне к конунгу и что-то негромко сказал ему. Ивар демонстративно рассмеялся:

– Хельги предлагает, чтобы проигравшие состригли по одной косе. А женщины затем сплетут из них знамя, которое поставим в священном храме Уппсалы в память о сегодняшней победе.

Стричь пряди Одина у викингов считалось позором, поэтому по полкам прокатился громкий шум пересудов.

Конунг поднял правую руку вверх, указывая на принятое решение:

– Я согласен! А вы, воины Одина, согласны?

В ответ пронеслось негромкое и не стройное «да».

– Не слышу?

– Да, – немногим громче прозвучало.

– Что?

– Да!

– Я плохо слышу!

– Да! – взревели полки.

– Теперь услышал. Сигналом к штурму пусть будет барабан Боргара.

Воин в ответ ударил молотком по мембране огромного барабана. Громкий звук встревожил привычных к шуму боя лошадей. Они активно затоптались на месте, а конь Хёрда даже заржал.

Бальдр согласился:

– Да, такой призыв услышат даже те, кто остался в этот раз дома в Уппланде и Сканях.

Старый Хёрд подвёл итог:

– В споре одержит тот победу, кто первым на воротах крепости своё водрузит знамя.

В знак согласия вожди кивнули головами.

– Всё, выдвигаемся, – Ивар пришпорил своего коня.

Вслед конунгу и знаменосцу двинулись воины, вооруженные длинными тяжелыми копьями, за ними латники, лучники, метатели дротиков, бонды с топорами и далее толпа оруженосцев.

Полки Бальдра отправились в противоположную сторону.

Хёрд сел на барабан, который ему установили на самом высоком холме, в центре равнины, лежащей между крепостями. Глаза старого воина уже не могли видеть даже то, что творилось у него под носом. Поэтому он полагался на доклады двух наблюдателей.

Его оруженосцы Токи и Крокар воткнули в специальные отверстия тяжелых длинных копий поперечные палки, сделав таким образом подставки под ноги. Затем воины подняли эти копья вверх вместе с оседлавшими их оруженосцами. Получилось два наблюдательных поста.

– Токи, как дела у конунга?