Ратибор и темный волхв

— Я тебе сейчас дам Марфуньку, трутень бестолковый! — зычно рыкнул на княжьего племяша могучий гигант, наконец стянув со своих плеч и буйной гривы упирающихся малых сорванцов и нежно, любя бросив их на кровать.

— Значит, так! Дуй давай, летописец, на улицу да тащи сюда первый попавшийся отряд ватажников! Как припелёхают, оставим их тут, а сами к князю наведаемся! Разговор у нас будет с ним непростой! Ну а пока ты там бегаешь, аки оленёнок несмышлёный, я потолкую с кем-то из этих поганцев, если есть выжившие, конечно… — с этими словами Ратибор подошёл к трём возлежавшим в коридоре телесам и, схватив разбойников кого за шиворот, а кого за волосы, поволок их вон из дома.

— Понял! Одна нога здесь, другая — там! — Емельян споро умчался выполнять указание своего приятеля. Тот же, вышвырнув троих лиходеев наружу, бегло их осмотрел, пошарив при этом по карманам. Ничего интересного не обнаружив, Ратибор проверил, живы ли они. У Тапислава оказалась свёрнута шея, Руземиру сломанная лицевая кость вонзилась в мозг, подарив ему быструю смерть, а вот Яривисту не повезло. Он начал подавать признаки жизни и даже стал помаленьку приходить в себя, бессвязно что-то при этом бормоча; перекорёженный мощным ударом нос да свёрнутая набок челюсть не особо располагали к разговору, но попытаться всё же стоило. Молодой богатырь присел на корточки, достал из-за пояса распластавшегося перед ним громилы его же топорик да не мудрствуя лукаво тут же вогнал добрую сталь тому в бедро. Раздалось что-то похожее на мычание вперемешку с жалобными всхлипами; негодяй мгновенно очухался, с трудом сплёвывая кровь и тоскливо при этом подвывая; ему явно было тяжко.

— Говорить-то можешь, тварь? — Ратибор хмуро нависал над окровавленным мерзавцем.

— М-могу, но п-плохо… — кое-как проскрипел тот в ответ, сильно при этом заикаясь и шепелявя. Похоже, с произношением у негодяя после славной богатырской затрещины начались явные проблемы.

— Кто послал? Где стража? Как удалось всё это провернуть? — рыжеволосый воин выдернул колун из ляжки разбойника и тут же всадил его по новой в ногу провинившегося головореза. Послышался очередной жалостный вскрик. Яривист повернулся и попытался даже куда-то поползти, но Ратибор опять вонзил чекан в телеса несчастного негодяя, на этот раз в ягодицу. Незадачливый душегуб звонко заверещал от нестерпимой боли.

— Я не з-знаю! Н-ничего не з-знаю! — наконец, с трудом выпалил он в ответ. По щекам его потекли ручьём слёзы. — Тап вот з-знал, но ты ему б‑башку свернул! Мы же х-хотели лишь деньж-жат с-срубить п-по-лёгкому… — ещё недавно бывший таким самодовольным, косоглазый бандит представлял сейчас собой жалкое зрелище.

— Врёшь, поди, собака?.. — Ратибор выдернул топор из задницы Яривиста и вогнал его по обух в плечо «везучего» убийцы, уже давно пожалевшего, что вообще на свет родился.

— Н-нет! Н-нет! Ув-веряю! Я п-правду говорю! — окровавленный бандюган горестно завыл.

— Похоже, что не брешешь… Тогда на кой ты мне?.. — задумчиво пробормотал рыжий гигант, вонзая лезвие топора в череп Яривиста, тем самым прекращая его страдания. — Благодарить должен, что я тебя на кол не насадил, как червячка на крючок, шакалюга вонючий… — Ратибор встал и обернулся. На пороге их избушки стояла потрясённая Марфа, прижимая к себе угрюмых Буреслава и Власту. Похоже, это зрелище они запомнят надолго.

— Дорогая, ты совсем ку-ку⁈ — могучий исполин неодобрительно зыркнул на жену. — Детей в дом уведи и сама там закройся! Нечего вам на это глазеть! Не спорь только! Не сейчас!

Марфа молча кивнула и скрылась в дверном проёме, забирая с собой ребятишек. Те держались молодцом, несмотря на свой юный возраст: никто из них реветь и не думал.

Тем временем к избе Ратибора примчался запыхавшийся отряд бравых воителей, состоящий из семи стражников. Возглавлял его Зареслав, хорошо знавший упрямого витязя по совместному походу в Забытые пустоши. За ними кое-как присеменил знатно вспотевший Емельян, явно толком не поспевавший за тренированными бойцами из ватаги Святослава.

— Тысячник, ты прям притягиваешь к себе неприятности! А где же охрана наша?.. — Зареслав озабоченно обернулся, удивлённо осматриваясь. — Ничего не понимаю… Они что, оставили пост, дуралеи⁈

— Как раз хочу у них поинтересоваться за тот же самый вопросец! — угрюмо пробурчал Ратибор, заходя в дом и снимая со стены у входа свою любимую старушку секиру. — Пошли до князя, Емеля! Денёк перестаёт быть томным! Вы же, — дюжий ратник сурово глянул из-под кустистых бровей на примчавшихся дружинников, — если оставите без присмотра моих родных, я вас всех на ремни постругаю, а опосля свиньям на завтрак подкину, усекли, кулебяшки⁈

Воины лишь быстро закивали в ответ. Сомнений в том, что в случае чего этот хмурый великан мигом исполнит своё обещание, не было никаких.

— Вот и ладушки! Ну а мы до княжьего терема тогда! Пора испортить кое-кому трапезу… — и Ратибор вместе с непутёвым писарем споро потопали к замку Святослава. Мрачное выражение лица рыжебородого богатыря не сулило ничего хорошего любому, на кого будет направлен его гнев.