Ратник

— Так скучно хранителям в лесу, — охотно пояснил Зозуля. — Сидят они себе целыми днями, даже поговорить не с кем. Коли человек придет — всё радость. А люди-то просто так в лес не ходят, всё по делу. Дровишек запасти, грибы да ягоды собрать. Охотники зверя да птицу бьют. Людям-то не до разговоров. Конечно, если хранитель остановит, то поговорят, но о чем говорить-то? Хранителям наши дела неинтересны, а нам их без надобности. Вот, они от скуки всякие развлечения и выискивают. И аукают дурным голосом, а еще в кости играют. Однажды, — хихикнул разбойник, — наш хранитель своему соседу из дальнего Закордонья всех тутошних зайцев проиграл. Вот зрелище-то было! Мы всей деревней смотреть кинулись! А зайцы, бедненькие, идут, словно река течет. И не хотят они из своих лесов уходить, а и деваться некуда — их хозяин проиграл.

Ярослав представил, как несчастные зайцы, понурив уши, бредут, словно заключенные и ему стало не по себе. И сразу ж стало жалко бедненьких зайчиков.

— М-да, порядочки тут, — пробормотал он. — Хранители леса, вместо того, чтобы лесную братию охранять, свое поголовье в кости проигрывает.

— Да ничего, он их по весне всех обратно отыграл, — беззаботно хихикнул Зозуля. — И не только своих, но и чужих. Видно было — кто свой заяц, из наших лесов, а кто чужой. Наши-то радостные бегут, а чужие понуро. Наши-то ещё и чужих зайчих взяли, так что у нас теперь от зайцев деваться некуда.

Ярослав лишь задумчиво потёр затылок. Нет, зайцев все равно жалко. Хоть своих, а хоть и чужих.

Глава 8 История Бранского княжества

Соколов старательно изучал своих новых знакомых, искал несоответствия и не находил. Мысленно отмечал сильные стороны своих новых знакомых. Правда, пока отыскал таковое только у одного — у кашевара, которого звать Неждан. Имя-то странное, но читал как-то парень рассказы об именах. Нежданами в старые времена называли детей, родившихся нежданно-негаданно. А вот тех, кого ждали, именовали Жданами. А Вторак, скорее всего, второй сын в семье? А что же тогда означает Зозуля?

Вот, значит, угрюмый и молчаливый Неждан — этот мастерски варит похлебку. Из ничего, практически — из крупной сероватой муки с отрубями и лука получилось вкусное варево. Соли бы еще — совсем классно. Но соли, как пояснили мужики, у них уже давно нет, да и мука скоро закончится, а оставленное купцом даже в мыслях не делили — чужая!

Но что хорошо, так это то, что лука еще много. А с луком, как заверял Неждан, с ним даже корни репейника можно варить, и желуди. М-да… Этак еще и вареные желуди есть придется. Никогда не пробовал варить желуди с луком. Похоже действительно голод у них.

А ведь коли есть будет нечего, то и желуди сойдут за милую душу. Вон, хрюшки желуди уплетают сырыми и, ничего. Мы, конечно, не хрюшки, но то, что свиньи едят — так это можно и человеку есть. А уж вареными и мы сможем.

Чем силен Вторак, Ярослав пока не понял, разве что простодушием и наивной простотой, зато уяснил, что Зозуля любит поговорить, да и не просто поболтать о том и о сем, а порассказать всякие древние истории. Зозуля, решив, что странный гость, умеющий так здорово драться, прибывший откуда-то издалека, ничего о здешних людях не знает, поэтому поспешил поведать ему о своем племени, и о народе. Ну а Ярослав был совершенно не против. Только задавал время от времени уточняющие вопросы.

Итак, народ, к которому прибился Ярослав Соколов, именовал себя браничами, в честь своего первого вождя Бранислава.

Изначально вождя именовали Браном…

— А мне прадед говорил, что звали его не Браном, а Враном, — перебил вдруг Зозулю кашевар Неждан.

Ярослав слегка удивился. Первого князя звали Враном? А вран — это не от слова ли врать? Получается, что первый князь в здешних местах был вруном? Ну и дела. Но нет, слово вран означало совсем другое.

— А хоть бы и Враном, — хмыкнул Зозуля. — Ворон, он хоть и падаль клюет, но птица мудрая. Но думаю, что про Врана враги первого князя напраслину плели. А его звали Бран. А Бран — это от слова «брань», человек боя. А Браниславом он стал, когда его князем выбрали. Получилось — славный боями!

Ярослав мысленно покачал головой. Вот так вот. Вран, оказывается, это ворон, а брань — это бой, а не ругательство. Но проговаривать это вслух не стал, а продолжал слушать. Интересно же, куда его занесло. А там и подумать можно будет как дальше действовать.

Больше Зозулю никто не перебивал. Теперь уже не только пришелец, но и Неждан с Втораком слушали своего товарища.

Вождь этот, пока еще просто Бран, пришел в эти края откуда-то издалека. И пришел не один, а с младшими братьями. И братьев у Брана имелось сорок человек. И вот, стало быть, пришли они, принялись лес корчевать, деревья вывернутые жечь, пашню пахать, зерно сеять и урожай собирать. А потом и деревню построили. Хлеб принялись печь, пиво варили. И все бы хорошо, но не было у них женщин. А как молодым и здоровым парням обходиться без женщин? Да и какой прок пашни пахать, хлеб сеять, если это некому оставить?