Ратники преисподней

- Да нет, я вам, конечно, верю. Просто неожиданно это все. Вот так, одним махом, взять и перевернуть всю жизнь… Я правильно понял ваше предложение?

- Абсолютно правильно, - подтвердил Колбасьев. - Но о какой жизни вы говорите? О той, в которой вы существуете от зарплаты до зарплаты? Друг мой, это не жизнь, это, знаете ли, тараканьи бега. Такую и надо менять - чем быстрее, тем лучше. Да и вы только что сами назвали ее беспросветной… В сущности, я предлагаю вам судьбоносный выбор. На одной чаше весов прозябание. На другой - тайное могущество, сказочные возможности и перспективы. Я не говорю, что все это упадет с неба уже завтра. Отнюдь! Но через пять-семь лет упорного труда под руководством опытного наставника (возможно, это буду я) вы достигнете ослепительных вершин. Вот это я вам обещаю.

Колбасьев был одновременно убедителен, мягок и настойчив. Он приводил все новые и новые аргументы, он по-отечески призывал Максима задуматься о будущем и даже цитировал роман «Как закалялась сталь»: «Жизнь дается человеку один раз…» Но чем дольше адвокат убеждал, тем неуютнее становилось протрезвевшему Максиму. Он вдруг заметил, что час уже поздний, в квартире царит полумрак, а висящая напротив африканская маска в отсветах каминного пламени гадко скалится и даже вроде бы гримасничает…

В конце концов, Максим свернул разговор, сославшись на то, что полон информацией по самое некуда. Надо все обдумать, взвесить; и вообще, такие решения с кондачка не принимаются… Колбасьев, так и не получивший ответа, отпустил гостя с явной неохотой. Договорились встретиться снова через три дня.

Эти дни Максим провисел в Интернете, изучая всю доступную информацию о вуду. Он окончательно понял, что странное предложение Колбасьева для него неприемлемо. Описание вудуистских ритуалов и церемоний вызывало омерзение, при мысли о жертвоприношениях тошнило, язык заклинаний звучал враждебно и угрожающе. Эта магия была не для Максима. Она и он были органически несовместимы. Конечно, где-то в подсознании тлела мысль о сверхвозможностях, а значит, о деньгах, женщинах, роскоши, карьере, о многом другом, на что не хватает фантазии… Но такую цену Максим платить не хотел даже за все это вместе взятое. И еще вчера глубоко симпатичный ему Колбасьев начинал казаться дьяволом-искусителем со стандартным предложением: бесчисленные блага в обмен на душу человеческую…

При следующей встрече Максим вежливо, но категорически отказался.

Колбасьев выслушал отказ спокойно, даже с легкой улыбкой, но за внешней корректностью Максим ощутил напряженность.

- Вы делаете колоссальную ошибку, - негромко заметил адвокат. - Вы даже не подозреваете, от чего отказываетесь.

- Может быть, - покладисто сказал Максим. - Каждому, как говорится, свое. Видать, невысокого полета я птица.

- Высоту полета, мой друг, каждый выбирает сам для себя… Для очистки совести не могу не задать вопрос: вы хорошо все обдумали? Это окончательное решение?

Максим кивнул. Разговор тяготил его, очень хотелось встать и уйти.

- Ну, стало быть, и говорить больше не о чем. Забавно, давно я так не ошибался в людях… Но вот какая штука: что прикажете с вами теперь делать?

Максиму очень не понравилась формулировка. И уж вовсе не понравилось ему в этот момент лицо Колбасьева: обычно моложавое, гладкое, оно вдруг заострилось, осунулось и пошло морщинами. Максим начал закипать.

- А что вы можете со мной сделать? - вызывающе спросил он. - И, главное, с какой стати? Вы сделали мне предложение, я его отклонил. Точка! Никто никому ничего не должен.

- Вы так думаете? Инициатива разговора была ваша. Вы чрезвычайно трогательно жаловались на жизнь, не так ли? Вы просили меня поделиться рецептом успеха. И вот я из симпатии и жалости открыл вам величайший секрет. Я надеялся, что вы разделите его со мной и моими единоверцами. Но вы отказались. - Колбасьев подался вперед и буквально вцепился взглядом в Максима. - Никто… понимаете ли вы это слово?.. никто не знает о нас и нашем обществе. Полная тайна есть залог и условие нашего существования. Получается, что отныне я, мы все зависим от вашей скромности и умения держать слово. Хранить секрет вы обещали, но человек-то, по определению, болтлив и слаб… И я снова задаю вопрос: что с вами делать? - закончил он со странной улыбкой.

- Попробуйте убить, - посоветовал Максим. Сдерживая охватившее бешенство, он поднялся, сунул руки в карманы и посмотрел на Колбасьева сверху вниз. - Вы мне надоели со своим вуду, ясно? Что касается моей скромности, то на нее вполне можете положиться. Да и секрет ваш не из тех, что разглашают. Ну, шел человек по улице, чуть не вляпался в кучу собачьего дерьма, - о чем тут говорить? О таком молчать надо…

Вспылив, Максим уже не выбирал выражения. Но Колбасьев, как это ни странно, не обиделся. Напротив, он заметно расслабился и даже улыбнулся, словно грубость Максима развеселила его.

- Ну и ладно, - мирно сказал он, поднимаясь в свою очередь. - Как говорится, насильно мил не будешь. Не сердитесь, Максим, я погорячился. Безусловно, я вам верю и вообще предлагаю закрыть тему.