Ратное поле

Запомнился дурманящий запах полыни. Он забивал дыхание, горькой пылью оседал на пересохших губах. От усталости слипались глаза, но люди все шли, шли, шли. Командование дивизии надеялось к рассвету вывести полки из опасного района, который в любой момент мог быть перехвачен танковыми частями противника. Бой с ними в открытой степи, с неглубокими балками и оврагами, удобными для широкого маневра танков и бронетранспортеров, не обещал нам ничего хорошего.

В том ночном марше я двигался с группой разведки в центре, во главе одной из колонн. Ориентироваться приходилось по заревам далеких пожарищ да вражеским ракетам. Они вспыхивали то справа, то слева, и колонны двигались по узкому, не занятому противником коридору.

Оставалось пройти еще километров пятнадцать-двадцать, чтобы оказаться в относительной безопасности. Но уже заалел восток, отчетливее проступили в сиреневой полутьме растянувшиеся колонны, хвост которых таял в предрассветной дымке.

Вокруг простиралась все та же унылая степь. На горизонте маячили небольшие высотки, одинокие домики степного хуторка. Лишь с запада относительным прикрытием нашим колоннам служили пологие скаты длинной и неглубокой балки. Взошло солнце, но сразу же спряталось за дымную тучу. По всему было видно, что день снова будет жаркий.

До слуха донесся самолетный гул. С запада на небольшой высоте появилась «рама», фашистский самолет-разведчик. Сделав пару кругов, он сразу же улетел.

- Ну, теперь начнется… - послышались тревожные голоса,- Этот коршун не зря вынюхивал…

Предчувствуя приближавшуюся беду, ускорила шаг пехота, послышались резкие команды, ездовые начали усердно хлестать лошадей.

В такой обстановке пехоте бы остановиться, занять круговую оборону, окопаться. Но не так легко вгрызаться в солончаковую твердь голой степи. А главное - уже было упущено время. Внезапно в стороне от колонны разорвался снаряд. Затем взрывы густо заплясали вокруг. На гребне ската появились десятки вражеских танков. Они шли на больших скоростях, охватывая, словно серпом, центр дивизии и наваливаясь бронированной массой на почти беззащитную пехоту.

Наша дивизионная артиллерия двигалась сзади отходящих колонн, и мы не имели противотанкового прикрытия. Но нужно было защищаться, и в руках солдат появились бутылки с горючей смесью. Кое-где бойцы начали окапываться. Некоторые командиры с запозданием пытались создать подобие организованной обороны, но их команды тонули в громе разрывов, пулеметных очередей, реве танковых двигателей. К этому гулу прибавилось завывание бомбардировщиков, внезапно густо накрывших бомбами открытые для удара колонны. Кое-где пехоте удалось организовать очаги сопротивления, но пехотинцы, вооруженные ручными гранатами да саперными лопатками, оказались беззащитными перед танками противника. И вражеские танки огнем и гусеницами расправлялись с пехотными ротами, настигали бегущих, вдавливали в землю тех, кто пытался сопротивляться.

В этот критический момент из-за высотки появилась батарея дивизионного артполка, которой командовал младший лейтенант Савченко. Два тракторных тягача цугом тащили по два 76-мнллиметровых орудия. Второе, привязанное тракторным тросом к станине первого, переваливаясь и часто кланяясь стволом, послушно катилось вслед за ним.

Савченко быстро оценил обстановку. Команда «Батарея, к бою!» мгновенно сбросила артиллеристов с пушечных лафетов, станин и с тракторов. В считанные мгновения орудия были отцеплены и развернуты в сторону противника. Вместе с энергичным командиром батареи сноровисто действовал его заместитель, младший лейтенант Патлен Саркисян. Его звонкие, с гортанным армянским акцентом команды подгоняли и без того спешивших с открытием огня артиллеристов.

Один за другим лязгнули замки орудий, и первые снаряды разорвались среди фашистских танков. Но цель пришлось сразу сменить: к месту боя спешило около трех десятков бронетранспортеров с гитлеровской пехотой. За их высокими бортами сидели автоматчики. Если дать им возможность соединиться с танками и образовать цепь, то они смогут довершить начатое вражескими танками и авиацией. Орудия стали огнем отрезать путь бронетранспортерам.

Несколько мчавшихся на большой скорости бронетранспортеров были опрокинуты меткими ударами. Остальные широко расползлись, охватывая место боя подковой. Гитлеровские автоматчики уже спрыгивали на землю. И тут Савченко дал команду: «Картечью!».

Подносчики снарядов быстро выхватывали из ящиков продолговатые, блестевшие латунной гильзой снаряды с буквой «К» на взрывателе, а заряжающие посылали их в дышащую пороховой гарью пасть казенника.

Быстро таял орудийный боекомплект, снаряды, особенно бронебойные, приходилось беречь. Этими снарядами наводчик Осадчий первым подбил вражеский танк,- выскочивший прямо на орудие, Через минуту второй танк, окутавшись маслянисто-черным дымом, остановился в сотне метров. Другие расчеты тоже отличились.