Ратное поле

Я поражался умению писателя глубоко проникнуть в душу, в мысли командира дивизии и рядового воина, артиллериста и пехотинца. Для этого надо было глубоко прочувствовать все то, чем жил человек на войне: как он отражал атаку, о чем думал, когда шел на смертный риск, как любил и как ненавидел. Об этом, конечно, не сказано ни в одной из разработок боевых операций, которые мы осуществляли, а потом изучали в академических аудиториях. Но это учитывали наши полководцы. А рассказать по-настоящему о войне мог только талантливый писатель, сам переживший все тяготы войны. Михаил Николаевич Алексеев как раз и оказался таким. Одно только меня смущало в романе «Солдаты». Кого имел в виду автор, рассказывая о командире полка Баталине? В дивизии было несколько командиров стрелковых полков - Попов, Уласовец и другие, воевавшие славно и отважно. А созвучие в фамилии Баталов - Баталин еще мало о чем говорило.

Тогда мне не удалось встретиться с М.Н.Алексеевым. А после окончания академии служба увела меня далеко от Москвы. Прошли годы. Уже став генералом, оказался по делам в столице нашей Родины и навестил московского друга. Зашел разговор о новой книге Алексеева. Друг сообщил:

- Я встретился с Алексеевым. Шел разговор о тебе. Михаил Николаевич сказал мне, с кого писал командира полка Баталина. Вот тебе телефон. Автор «Солдат» будет рад твоему звонку.

Мне давно хотелось встретиться с писателем, сумевшим так глубоко и проникновенно выразить мысли и чувства своих однополчан, пожать ему руку, поблагодарить за умную книгу.

М.Н.Алексеев действительно был рад звонку и пригласил на встречу. Она была теплой, дружеской. И как результат - в моих руках появился экземпляр «Солдат» с авторской надписью: «Г.М.Баталову - моему однополчанину, замечательному военачальнику, послужившему прототипом образа Баталина в этом первом моем произведении,- на память М.Алексеев».

В конце встречи я не удержался от вопроса:

- А как же насчет гибели Баталина на Южном Буге? Вроде несоответствие получается между книгой и действительностью.

Улыбнувшись, Алексеев заметил, что такому несоответствию можно только радоваться. Потом серьезно сказал:

- Когда я писал книгу, знал, что вас тяжело ранило в Румынии, что победу встретили в боевом строю. Но после Южного Буга пошли на повышение, стали заместителем командира дивизии. По ходу романа получилось так, что обрывался боевой путь командира стрелкового полка Баталина.

- На Южном Буге погиб, как помните, подполковник Попов…

- Да, да, помню Попова. Вот, может, и сместились некоторые события в книге, которые в жизни были иными. Или наш капитан Савченко, которого вы правильно угадали в артиллеристе Гунько. Настоящий герой войны! К сожалению, он погиб на Харьковщине. А его литературный прототип продолжал воевать…

С тех пор я внимательно читаю все, написанное Алексеевым о войне. И нередко в героях его произведений снова узнаю черты однополчан, своих боевых побратимов.

ОТЦОВСКОЕ ПОЛЕ

Я не знаком с живым отцом,

Всю жизнь я знал его убитым.

П.Железнов

Он посетил меня в московском госпитале. Коротко представился:

- Майор Гуляев…

Вначале я подумал, что кто-то из моих давних подчиненных или сослуживцев решил проведать своего бывшего командира. Да и лицо молодого офицера показалось знакомым. Но вскоре все выяснилось:

- Я сын бывшего командира 77-го артиллерийского полка Михаила Сергеевича Северского. Очень прошу вас, товарищ генерал, расскажите все, что помните о моем отце. Вы с ним вместе воевали в сорок втором…

Так вот почему мне показалось таким знакомым лицо майора! Да, я хорошо знал Северского. Мы вместе формировали дивизию, участвовали в сталинградских боях, отражали танковые атаки под Абганерово. Многие там сложили головы. В том числе и майор Северский. Оказалось, что его сын все послевоенные годы ищет следы без вести пропавшего отца.

- Своего отца я почти не помню,- рассказывал Юрий.- Он ушел на фронт, когда мне было чуть больше трех лет. От матери и старшей сестры узнал - отец в начале тридцатых годов закончил Киевское артиллерийское училище. В декабре сорок первого ушел в действующую армию. Последнее письмо написано в конце августа сорок второго. А в октябре пришло сообщение: майор Северский погиб…

Юрий взволнованно рассказывал о том, как долгие годы по крупицам восстанавливал все, что связано с именем и памятью отца.

Началось все со встречи в Музее обороны Сталинграда. Директором музея оказался бывший начальник политотдела дивизии, в составе которой сражался отец. Именно от него, Григория Ивановича Денисова, Юрий узнал фамилии и адреса многих однополчан отца, в том числе и начальника артиллерии дивизии Н.Н.Павлова, которому непосредственно подчинялся полк Северского.

- У него прекрасная память, он многое помнит,- напутствовал Денисов.- Но спешите встретиться, Николай Николаевич последнее время частенько болеет, сами понимаете - фронтовые раны…

В тот же день Юрий вылетел в Москву. Павлова дома не оказалось. Наконец разыскал его в военном госпитале.