Ратное поле

На подступах к селу Бородаевка пуля прошила правую руку Быковского, но поскольку кость не была задета, лейтенант продолжал командовать взводом. В уличных боях за Бородаевку он сражался в одной цепи со стрелками. Вот здесь санитары вместе с лейтенантом Быковским спасли двух наших разведчиков. Ночью ребята ушли на ту сторону Днепра в разведку, но попали в засаду. Раненные и избитые, они ждали беспощадной расправы. Их спасли быстрые и решительные действия группы Быковского, которому удалось захватить в плен двух гитлеровцев, охранявших пленных.

К полудню Бородаевка была освобождена. Но противник не прекратил сопротивления. Ожидалась его очередная контратака. Лейтенант Быковский вместе с санитарами собрал всех раненых, разместил их в каменном подвале одного из домов и начал готовить к эвакуации. И в это время гитлеровцы начали контратаку. На одном из участков плацдарма им удалось вклиниться в нашу оборону, ворваться в деревню и приблизиться к зданию, где размещались раненые. Все, кто мог держать оружие, выбрались из подвала и вступили в неравный бой. В момент схватки Быковский почувствовал сильный удар в локтевой сустав левой руки; пуля раздробила кость. Сильная боль пронзила тело. Лишь правая рука могла еще с трудом держать автомат.

Бой долго не стихал, только к вечеру удалось уничтожить прорвавшихся фашистов. И лейтенант Быковский приказал срочно переносить раненых к днепровской переправе. Хотя острая боль не отпускала ни на минуту, лейтенант не только руководил эвакуацией, но и сам помогал санитарам. Командир батальона, увидев, в каком состоянии сам Быковский, приказал ему вместе с ранеными отправляться в медсанбат.

Лишь в декабре лейтенант Быковский возвратился в свой полк. И здесь узнал, что еще в октябре Указом Президиума Верховного Совета СССР ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Как было сказано в реляции, за оказание своевременной помощи раненым во время боя, успешную их эвакуацию через Днепр и проявленные при этом мужество и героизм.

В составе нашей дивизии Виктор Иванович Быковский сражался еще с полгода. Затем его отозвали на учебу… Так мы расстались с этим замечательным человеком.

Я вспомнил о трех фронтовых медиках, о трех человеческих судьбах. И подумалось: не о них ли сказал когда-то Гиппократ: «…Нерушимо выполняющему клятву да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена…»

Да! У всех людей на вечные времена - слава!

ФАКЕЛ ПАМЯТИ

Нашел солдат в широком поле

Травой заросший бугорок.

М.Исаковский

Возвращался солдат с фронта… Весенней дорогой шел по родной земле, шел с вещевым мешком за спиной и серой шинелью на руке. Позванивали ордена и медали на груди, рикошетя лучи утреннего солнца по гимнастерке.

Но не близость родного дома туманила взгляд фронтовика. Смотрел солдат вокруг себя и уставал считать могильные холмики. Жестяные, фанерные звездочки, потемневшие от ветра и дождя, словно вырастали из земли у обочин проселочных дорог, по окраинам сел, прямо среди поля, у зеленых рощиц, над глубокими оврагами. Глядя на них, солдат думал, что он тоже мог вот так же где-то лежать, но пощадили его пули, не смертельно ранили осколки, не оглушили вконец контузии. Целы руки и ноги, на месте голова. Вот идет он домой, к отцу-матери, живой, хоть и не без отметин войны. А многих, очень многих обошло фронтовое счастье. Они так же, как и он, ходили в атаки, попадали под бомбежки и артналеты. Только ему повезло, а им нет.

Николай Мальцев остановился у могилки, с трудом прочитал почти смытую дождями надпись: «Лейтенант А.В.Гайдучок. 1923-1943 гг.». Снял пилотку, склонил голову. Откуда ты родом, товарищ лейтенант? Знают ли твои родные, друзья и знакомые, где лежит их сын или брат, муж или товарищ школьных лет? Как ты прожил эти двадцать лет, как воевал, лейтенант Гайдучок? Пройдут годы, но твое имя должно сохраниться в памяти народной. Потому что погиб ты во имя его счастья и свободы, отдал жизнь за родную землю. Ни время, ни морозные метели, ни жаркое солнце не должны стереть твое имя. Пока люди помнят о человеке, до тех пор он жив.

И дал рядовой запаса Николай Мальцев клятву, самую крепкую и самую строгую, потому что давал ее себе сам, потому что клялся своей честью и совестью: всю жизнь посвятить увековечению имен тех, кто лежит под святыми холмиками от берегов русской реки Волги до немецкой реки Эльбы, кто принес на алтарь Победы свою жизнь.