Ратные подвиги простаков

Все строения, расположенные на площади, являлись магазинами с наполненными полками. Двери магазинов задергивались железными шторами, но через огромные оконные витрины было видно все, чем набиты помещения.

Манекены с восковыми лицами, в меру подрумяненными, имели намерение поклониться Ивану Бытину, почти что касаясь пальцами высоких цилиндров.

Иван Бытин улыбнулся манекену и, остановившись перед ним, стал поправлять свои усы под императора немцев: тон, как должна заправлять усы нация, оказывается, задавал сам монарх.

На мостовых неожиданно затарахтели скрипучие телеги, громыхая колесами по булыжнику: обозы поползли для стоянки со всех концов города, оглашая площадь ратуши говором уездного российского базара. Пехота медленно продвигалась сквозь обозы, и командир двести двадцать шестого пехотного Землянского полка полковник Толбузин въехал на площадь с той же стороны, откуда прибыл и Иван Бытин. Площадь оглашалась криком ездовых и шумом пехотинцев, молчаливый город стал многолюдным. Нижние чины торопились на площадь ратуши, но друзей — Павла Шатрова и Илью Лыкова — Иван Бытин нашел в тени под тополями: они отдыхали от похода и прятались от зноя.

Иван Бытин хотя и стремился в столицу немцев, однако и Гумбинен ему приглянулся. Он повел друзей на площадь ратуши на поиски девок, но остановились они у магазина готового платья, где толпа нижних чинов взламывала железные шторы, заслонявшие входные двери. Штыки действовали вместо ключей, однако замок был упорен, и штык, изготовленный для прокалывания человеческого тела, не мог распотрошить несложную механическую утробу замка.

— Подожди, земляки, я отопру замок мягким ударом, провозгласил нижний чин, самый высокий по росту. Он достал из вещевого мешка много газет и, намочив их предварительно водой, оклеил ими огромное витринное окно магазина.

Он подозвал четверых нижних чинов и по команде «раз» приказал им совершить удары одновременно, но в разные углы. Эффект в действительности оказался поразительным: стекло бесшумно упало внутрь магазина и легонько захрустело под ногами, — проворные нижние чины непрерывным потоком стали входить в магазин.

Илья Лыков, наблюдавший за действиями нижних чинов, поражался их неутомимым движениям: они хватали пальто, костюмы, смокинги, примеряли их и бросали под ноги.

Верхние сорочки с накрахмаленной грудью, примеряемые нижними чинами, доходили им до колен, они совали их под брюки, надетые поверх солдатских шаровар. Тощие непомерно полнели, надевая костюмы под испод солдатского обмундирования. Дамскими панталонами набивались вещевые мешки, теплыми платками окутывались шеи.

Кто-то затягивал корпус в дамский корсет, приняв его за рыцарские доспехи. Сообщение о том, что рыцарские доспехи не пробьет немецкая пуля, воодушевило нижних чинов, устремившихся туда, где предприимчивый владелец магазина оборудовал отдельный уголок для прелестного пола.

Иван Бытин стоял перед зеркалом в визитке поверх гимнастерки, в высоком черном цилиндре на голове. Он ставил усы на высокий прицел, а Павел Шатров в это время ужаснулся, заметив рядом с Иваном Бытиным бывшего своего полковника Влащевского, ныне генерала. Влащевский, произведенный в генерал-майоры перед войной, имел грозный вид, и у Павла Шатрова задрожали поджилки. Встреча с Влащевским, о котором он фамильярно выразился, уезжая в запас, не была для него приятной.

Влащевский подошел к Ивану Бытину и со всего размаха ударил его огромным кулаком по голове. Павлу Шатрову показалось, что голова его друга спряталась в плечи, так же, как прячется гвоздь в мягкое дерево при ударе в шляпку молотком. Влащевский размахнулся вторично, но вместо кулака он пустил в ход стэк, совершивший непредвиденное чудо: от удара стэком цилиндр расправился, приняв свой нормальный вид.

Влащевский оторопел. Все нижние чины, в том числе и Иван Бытин, обрадовавшись его замешательству, поспешно уходили в окно, оставив в магазине Павла Шатрова и генерал-майора Влащевского. Гнев генерала был велик, его щеки горели огнем, уста же извергали непонятные гортанные звуки.

— Я вас, ваше превосходительство, знаю! — растерянно произнес Павел Шатров.

— Ты меня знаешь? Нет, ты меня еще не узнал! — крикнул Влащевский и отпустил Павлу Шатрову звонкую пощечину.

— Я вас знаю, ваше превосходительство, — настаивал Павел Шатров, зажавши щеку. — Мы вместе с вами служили в Воронеже, в двадцать пятом пехотном смоленском, имени генерала Раевского, полку.

— Ты бывший смоленец? — гневно прохрипел Влащевский. — Так ты нарушаешь славные традиции этого боевого полка?..

— Еще я вас знаю, ваше превосходительство, потому, что ваше имение лежит близ нашей сельской местности…

— Имение! — чему-то удивился генерал-майор и понизил тон. — Ты знаешь, где расположено мое имение?

— Близ нашей сельской местности, ваше превосходительство.

— Угу! — крякнул Влащевский и похлопал Павла Шатрова по плечу. — Мое имение близ твоей сельской местности? Как твоя фамилия?

— Шатров, ваше превосходительство.

Влащевский вывел Павла Шатрова через окно, и они остановились на тротуаре.