Рациональность: От ИИ до Зомби

Мой старый преподаватель, Дэвид Берман, любил говорить о том, что он называл «заблуждением о типичном разуме». Иллюстрировал он это следующим примером:

В конце 19 века происходили споры о том, чем является «воображение» — просто речевым оборотом или реальным феноменом. То есть, способны ли люди действительно создавать в уме изображения, которые они наглядно видят, или они просто используют фразу «Я мысленно себе это представил» в качестве метафоры?

Когда я это услышал, моей первой реакцией было «Как, #@$%, можно об этом спорить? Естественно, мы можем представлять вещи в уме. Любой кто так не думает — либо настолько фанатичный бихевиорист, что не доверяет собственному опыту, либо просто безумен». К сожалению, профессор мог привести огромный список достаточно известных людей, отрицавших существование мысленных образов, включая видных людей той эпохи. И всё это до того как бихевиоризм вообще появился.

Спор был разрешён Фрэнсисом Галтоном, удивительным человеком, который помимо прочих достижений изобрёл евгенику, «мудрость толпы» и стандартное отклонение. Галтон давал людям очень детальные опросники и выяснил, что некоторые люди способны пользоваться мысленными образами, а некоторые — нет. Те, кто мог, попросту предполагали что все могут так же, те же кто не мог, предполагали что никто не может представлять вещи в уме. Уверенность людей в своей правоте была столь непоколебима, что временами они придумывали совершенно абсурдные объяснения — например, что другие врут или просто не понимают вопроса. Способность представлять вещи в уме варьировалась в широких пределах: примерно пять процентов опрошенных обладали абсолютным эйдетическим воображением1, и примерно пять процентов были совершенно неспособны формировать изображение в уме2.

Доктор Берман назвал эту тенденцию людей считать, что структура их мышления может быть обобщена для применения к другим людям, «заблуждением о типичном разуме».

Он взялся за эту идею и развил её. Он интерпретировал некоторые отрывки биографии Джорджа Беркли, чтобы показать что у Беркли было эйдетическое воображение, и именно поэтому идея Вселенной как чувственного восприятия так его интересовала. Он также предположил, что опыт сознания и квалиа варьируется так же, как воображение, и что философы, отрицавшие их существование (Райл? Деннет? Бихевиористы?), просто были людьми, чей мозг был лишён возможности легко испытывать квалиа. В целом, он верил, что философия разума полна примеров философов, взявших за образец собственный умственный опыт и строивших теории на его основе, и других философов с другим умственным опытом, критикующих первых и не понимающих, как можно было так ошибиться.

Формально, термин «заблуждение о типичном разуме» можно применять лишь к моделям структуры нашего мышления. Но я находил и множество примеров, связанных скорее с психикой, нежели с разумом: тенденцию обобщать на основе собственной личности и поведения.

К примеру, я — один из самых глубоких интровертов, которых вам, скорее всего, доводилось встречать; более замкнутые люди вообще ни с кем не контактируют. В течении всей школьной жизни я подозревал, что другие дети имеют что-то против меня. Они постоянно хватали меня, когда я был чем-то занят, и пытались втянуть меня в какие-то свои игры с друзьями. Когда я протестовал, они не обращали внимания и говорили мне, что я должен бросить свои бессмысленные занятия и пойти с ними. Я считал их хулиганами, специально пытающимися достать меня, и постоянно придумывал способы спрятаться от них или отпугнуть.

В конце концов я понял, что это было двойным непониманием. Они считали, что я должен быть таким же, как они, и единственное, что мешало мне участвовать в их играх — это стеснительность. Я же считал, что они — такие же, как я, и единственное, что может заставить их отрывать занятого человека от дела, — это желание ему досадить.

Также: я не переношу шум. Если кто-нибудь шумит, я не могу спать, не могу учиться, не могу сконцентрироваться, не могу делать ничего — только биться головой в стену и надеяться, что они прекратят шуметь. Одно время у меня была шумная соседка по дому. Когда я просил её быть потише, она говорила, что я слишком чувствительный, и мне стоит просто отдохнуть. Я не скажу, что был сильно лучше неё: она была жуткой чистюлей и постоянно возмущалась из-за того, что я оставлял вещи где попало. Я же, в свою очередь, говорил, что ей стоит просто отдохнуть, и всё равно незаметно, есть на комоде пыль или нет. Мне не приходило в голову, что эта чистоплотность была для неё так же необходима и безусловна, как тишина для меня, и дело действительно было в разнице способов обработки информации у нас в мозге, а не просто в тараканах у неё в голове.