Рацухизация

Так возникла ещё одна полезная структура в моём хозяйстве: «домовой дозор» — ДД.

Минимальные навыки ведения целенаправленных бесед, сообщённые мною Огнедару и его ребятишкам, позволяли, при всеобщей любви к сплетням и слухам, собирать перекрёстную информацию о всех жителях.

Установка «огнеспасательных досок» была операцией разовой — в уже построенных избах. В новых — мы просто включили в комплект. Но Огнедар оказался способным бюрократом: предложил мне расширить его функции.

Дело в том, что в трубной печке есть задвижка. Которая перекрывает трубу. Протопив печку, эту задвижку надо закрыть. Чтобы тепло в трубу не вылетало. У крестьян этого навыка нет. Ни — «закрыть», ни — «закрыть вовремя». Понятно, что детишек, которые ко мне попадают, этому учат. Как учили в начальной советской школе ещё в 20 веке. Вместе с азбукой и таблицей умножения. Но… срабатывает распределение социальных ролей в крестьянской семье.

«Дрова в дом» — мужское занятие. Нормальный мужик хочет, чтобы его труд помедленнее вылетал в трубу. Чтобы ему, лично, не пришлось лишний раз запрягать лошадь, тащится в лес, валять дерева, тащиться обратно, рубить-складывать… куча дел. Лучше пораньше прикрыть задвижку — меньше труда в трубу вылетит.

Мелкий шпендрик, прошедший обучение в моей школе, набравшийся всяких боярских глупостей и бессмыслец, лезет под руку и нагло начинает родителю перечить:

– А вот нам училка сказывала, что задвижку закрывать можно только когда синих огоньков на дровах не будет.

Утомлённый за день «трудами праведными» родитель, снимает опояску и ловит по дому сопляка малолетнего обнаглевшего. Ловит — дабы вправить ему мозгов в задницу. «Отцу своему указывать» — крайняя степень сыновней испорченности. Попутно нелицеприятно отзываясь об учительнице («чернавка бесстыдная, беззаконная, разведённая…»), о бояриче («хрен лысый, с чертовщиной знающийся…») и о системе в целом.

Мальчонка, вереща в предвкушении наказания, вылетает во двор, и убегает к соседям. Чтобы утром проснуться сиротой. Так сработала одна из первых трубных печек в «Паучьей веси», поставленная там в порядке оптимизации селения и условий в нём обитания.

Хрысь, притащивший мальчонку ко мне, был сумрачен:

– Всё семейство померло. Кроме этого. 9 душ. Угорели. Народ волнуется — не хотят печек твоих.

– Хрысь, у тебя самого — три на подворье стоят. Есть с ними проблемы?

– Нету. Но вот же… Боятся они.

– Тогда так. Люди умерли от собственной глупости. В форме печного угара. Будем с этим бороться. Назначаю ответственного. Вот его. Он свою профпригодность доказал. Малой, беру тебя в службу. Жить будешь у Хрыся. Задача: каждый вечер пройти по всем подворьям в «Паучьей веси» и понюхать воздух. Где угаром пахнет — велишь проветрить. Где есть задвижки — велишь открыть.

– А ежели они… ну… не схотят? А то — не пустят?

– Обо всех… случаях — доложить Хрысю немедленно. Вести дневник и еженедельно мне рапорт. Кому угодно сдохнуть — может сдохнуть на кирпичах. А детей да баб с собой в могилу тащить — не дозволю! Всё, идите.

Очень скоро эта функция — «ежевечерняя поверка чистоты атмосферы в жилых помещениях» — была передана Огнедару и его команде. Понятно, «поверка» не была тотальной. Но выборочные инспектирования, особенно — в «подозрительных» хозяйствах, проводились достаточно часто. Поздним вечером стучался Огнедар «с сотоварищи» в ворота того или иного двора и, перекрикивая лай бесившихся собак, сообщал сонным хозяевам, выскакивавшим на крыльцо в одном исподнем:

– Открывай. Воздух нюхать пришли.

Если же хозяев долго не было, то, предположив уже случившуюся их гибель, ворота — выносили, собак — забивали, двери — вышибали…

Внедрение навыков аккуратного закрывания печной задвижки оказалось занятием трудоёмким, скандальным, временами — опасным… Но я терпел. На что только не пойдёшь для улучшения национального характера русского народа!

Во Всеволжске «домовой дозор» превратился в один из наиболее эффективных и всеобъемлющих инструментов контроля состояния общества. Не только выявлял наличие угарного газа, неисправности отопительной системы, количество домашних насекомых, внебрачные связи, хищения собственности, уровень накопленных в конкретных хозяйствах запасов…, но и выделял наиболее негативно настроенные социальные элементы.

Глава 284

Поташный завод работал как часы. Очередные корчаги с беленьким порошком, пусть и не золотым, но, по словам Фрица: «чистым серебром», набивали мой очередной склад. А я судорожно пытался найти ему хоть какое-нибудь применение.

Например, покрасил Акима. К Рождеству. Праздник же!