Рацухизация

Дальше должна быть серная кислота. Которой у меня… полкило. В виде каких-то сульфидов чего-то. Местные называют её сернистая… чего-то там. И применяют для выделки кож. Мы с Ноготком как-то её для выделки душ применяли. Душа была… самой Великой Княгини! Тот эксперимент — удался. Душа — выделалась, сама княгиня — выделываться перестала.

Для выделки княгининской души — и чуть-чуть хватило. А для сколько-нибудь промышленных объёмов… пробуем уксус.

Кислоты нужно по весу в два раза больше, чем известкового мыла, процесс идет опять-таки в кипящем чане, при помешивании, 3–4 часа. Опять: «ждите отстоя». В результате содержимое раскладывается на три фракции — снизу немного гипса, в середине вода с гипсом, а сверху — получается… стеарин!

Или кто-то думал, что я запросто так… вот в этом во всём… в сале и уксусе, в запахе и в жаре… Нет, не просто! Но — не сразу.

Снова снятую накипь прессуем в мешках из мешковины. Чтобы выжать темную олеиновую кислоту. Получаются отжатые бруски стеарина. Из него уже можно делать свечи. Которые получаем не маканием, как сальные, не поливанием, как восковые, а нормальной заливкой в форму с вставленным фитилем. Фитили — предварительно провариваем 2–4 часа в смеси из поташа и жженой извести.

Скачок качества — по глазам бьёт! Но лучше всего сказал Фарадей:

«Сравните блеск золота и серебра и еще большую яркость драгоценных камней — рубина и алмаза, — но ни то, ни другое не сравнится с сиянием и красотой пламени. И действительно, какой алмаз может светить как пламя? Ведь вечером и ночью алмаз обязан своим сверканием именно тому пламени, которое его освещает. Пламя светит в темноте, а блеск, заключенный в алмазе, — ничто, пока его не осветит пламя, и тогда алмаз снова засверкает. Только свеча светит сама по себе и сама для себя или для тех, кто ее изготовил».

Вот такие «алмазы» начали произрастать в моём хозяйстве в немалом количестве.

Глава 285

Я освободил Домну от полутонны ненужного уксуса. Из этих… жидких отходов — получил где-то 200 кг стеарина. В конечно счёте — 2000 свечек. Мы делали довольно большие — «четвериковые» свечи. Которых на фунт — 4 штуки.

На самом деле — они все были разные. 20 разных партий. И по деталям технологии изготовления стеарина, и по фитилям. Одни — чуть хуже, другие — чуть лучше. Но это ж не сальные свечки! Совсем нет.

Некоторое время я просто наслаждался. Входишь в дом, а там… Вот оно! Моё… произведение. Горит — чисто, светит — ярко, пахнет… — не пахнет.

Потом начал хвастаться: Акиму десяточком поклонился. Марьяше пяток на Новый год подкинул. Типа: чтобы сестрица-красавица — глаза за рукодельем не портила. Ближникам своим, Трифе — в первую очередь — она много времени с книгами да с берестами проводит…

Тут меня поймала Домна:

— Ты… эта… люди бают… свечи какие-то… дай попробовать.

— Домна… Да я ж думал — ты после той лампы… всякие игры мои с огнём…

— И чего? Ты их с моего уксуса делал. А я в поварне дерьма какого — не держу. Ежели не изгадил — свечи должны быть… гожии. Давай.

Теперь мои свечки распространились и в места общественного пользования: поварню, пральню, баню, училище… Горшеня довольно быстро сварганил кучу разных глиняных подсвечников. Некоторые были довольно забавны: трёхглавый, воющий на луну, князь-волк довольно долго стоял на моём столе. А двусвечник «девушка с коромыслом» фотографически напоминал Елицу. Э-эх… как-то она там…

Ещё больше я был удивлён, когда Хохрякович, пообщавшись с очередной группой прохожих купцов, сдавленно выдохнул:

— Они… эта… свечей хотят. Всех.

— Погоди. А как же… Иваново братство… монополия… свечки-то… не такие…

— А им — пофиг!

«Жизнь многих людей в России была бы совершенно невыносима, если бы не повсеместное неисполнение законов». И это — правда!

Хотя… не надо абсолютизировать беззаконие. Даже в России. Иваново братство работает с воском и восковыми свечами. Стеариновые свечи, как и сальные, под монополию не подпадают.

Было начало марта, последние гужевые обозы спешили добраться до своих мест до ледохода. В вотчине сошлись в один момент 4 обоза, десяток купцов. Тут я опять прогресснул нововведение: устроил товарный аукцион. Ещё не Чикагская товарная, совсем не фьючерсы, но…

Мы подсадили «провокатора», купчики оказались азартными… весь лот — пять партий по 80 штук — ушёл аж со свистом. Когда обиженные проигравшие начали выговаривать победителю, какому-то основательному мужичку из Мурома, тот, зажав под бородой рукавицы (положить рядом он не рискнул: люди незнакомые — попятят) загибая пальцы, невнятно, но вполне толково объяснил: