Рацухизация

Славяне научились у литваков строить погребальные курганы полусферической или усеченноконической формы высотой 2–4 м при диаметрах оснований 10–15 м. Прежде славяне предпочитали хоронить покойников в длинных насыпях. Такой аналог… братской могилы. А тут подсмотрели и восприняли. Но внесли в процесс своё: любовь к коллективизму даже после смерти. Славянские курганы строятся могильниками-гнёздами, десятками рядом, в отличие от литовских — по одному-два.

Вятичи усвоили и шейную гривну — собственно литовское изобретение. Среди вятических украшений есть шейные гривны, неизвестные в других древнерусских землях, но имеющие полные аналогии в летто-литовских материалах: двускатопластинчатые, заходящие концы придерживаются двумя тонкими пластинами. Зато литваки приспособили вятские семилопастные женские височные кольца в качестве шейного украшения. Восприняли соседи-славяне — и неславянскую любовь к ношению множества перстней. В большинстве восточнославянских земель носят один-два, а в около-голядских — по 8-10. Как в Латгалии.

Эта технология «мирного проникновения» есть, видимо, наш исконно-посконный «фигурный болт»: именно так, в значительной мере, строились и «Святая Русь», и Российская Империя. Изобилие земель и рек, своеобразная замкнутость «русского мира» — крестьянской общины — социального инструмента, очень точно соответствующего задаче автономного освоения очередного куска лесного пространства — позволяли довольно долго мирно сосуществовать на одной территории разным народам.

Маркс пишет о евреях, «веками существовавших в порах польского средневекового общества». Славяне довольно долго «существовали в порах» местных угро-финских и балтских племён. Постепенно понимание — кто именно у кого в… «в порах» — менялось. Но сами «поры» — сохранялись. Вепсы, вошедшие в состав Русского государства едва ли не первыми из «инородцев», ещё до собственно государства, и в 21 веке живут в Тверской губернии со своей собственной районной библиотекой.

Перебирая исторические хроники Руси-России, находя в них сотни кровавых эпизодов походов, восстаний, межэтнических столкновений, вдруг, сравнивая с Испанией или Англией, понимаешь, что резни туземцев должно было случаться на порядок-два чаще и больше.

Португальцы в захваченных городах в Индии вырезали всё местное население. Поголовно. В те времена в тех местах среди аборигенов ходила поговорка: «Христиане — львы. Какое счастье, что их так же мало!».

Ассимиляция литовских племён, а «голядь» — название собирательное, обозначающее несколько разных племенных групп, в этом — 12 веке, практически завершилась. Понятно, что остались различия на бытовом уровне: в орнаменте женских вышивок, в манере строить двух- и четырёхскатные крыши, в легендах и песнях. Не всегда понятно, когда привнесена конкретная особенность: во времена Великого Княжества Литовского, в эпоху Украинской «Руины», при разделе Царства Польского, беженцами от тевтонского ордена или от татаро-монгол. Или во времена более давние. В Деснянско-Окском Полесье кое-какие балтские элементы проскакивают от времён Атиллы до 21 века.

Но отдельного народа с отдельной национальной самоидентификацией — уже нет. Поход Свояка 1147 года — последнее летописное упоминание о голяди.

Кроме одного региона: долин притоков Оки — Протвы и Нары. На этом небольшом пространстве — 200х100 км — нет интеграции с ассимиляцией. Вообще — нет славян.

   «Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске я.
   Когда б ты знала, жизнь мою губя,
   Что я бы мог бы выйти в папы римские, —
   А в мамы взять — естественно, тебя!».

Эта проблема в 12 веке — отсутствует. Не только потому, что Наро-Фоминска ещё нет, но и потому, что русских в эти места, даже «на нары» — не пускают.

Я уже говорил, что в Средневековье всё очень… фрагментировано. «Тут — помню, тут — не помню». И по вертикали — в обществе, и по горизонтали — в географии. Поэтому обобщённые утверждения типа: «они там все…» — в «Святой Руси» ещё более неверны, чем в куда более изотропном человеческом пространстве начала третьего тысячелетия.

«Тут — играть, тут — не играть, тут — рыбу заворачивали»… Аборигены столетиями играли в общерусские игры, но упорно заворачивали ладейки русских купцов и плоты переселенцев, шедших по Оке и совавшихся в устья Протвы и Нары.

До 14 века, когда Московские князья начали ставить здесь городки — регион имеет чисто литовское население. Собственно говоря, первый именно Московский удельный князь Михаил Хоробрит и погиб на Протве 15 января 1248 года, пытаясь убедить «Московскую Литву» платить налоги.