Раубриттер

- В Казалле-Монферрато я просидел два месяца. Думал где-нибудь тайком границу перейти, но без проводника это дело гиблое даже для зрячего. И оставаться дольше было нельзя. Торговые пути с Турином перекрыты, да еще и пехотинцы, выжившие под Арборией, от голода начали бесчинства. Грабежи, пожары…

- Решил, стало быть, идти оттуда?

- Решил, стало быть, - Гримберт не без труда кивнул, - Раз не пускают на запад, пошел на юг. Подумал, может в Туринскую марку через Салуццо попасть будет проще.

Берхард равнодушно сплюнул. Судя по тому, что шлепка вслед за этим не послышалось, сплевывал он все в ту же пропасть.

- Зря решил, мессир. Туринцы все дороги перекрыли. Не только с Монферратом.

- Это я узнал уже здесь. Тогда я решил нанять проводника, чтоб перевел меня через границу.

- И где ты нашел деньги, чтоб заплатить ему? Прирезал кого?

Берхард спросил это совершенно ровным тоном. И Гримберт подумал, что если бы ответил «Да», это мало что изменило бы. А может, вообще ничего и не изменило.

- Куда мне… - он через силу рассмеялся, - Со мной и ребенок справится. Слепой разбойник… Кхх-кххх… Но деньги мне действительно были нужны.

- Где-то же ты их раздобыл?

- Там, где их добывают все бедняги, когда другие варианты закрыты. Пошел к ближайшему лекарю.

- Что оставил?

Прежде чем ответить, Гримберт машинально провел рукой по тянущемуся через грудину шраму. Шрам был скверный, небрежный и рваный, он так толком и не зажил, превратившись в вечно воспаленный рубец, похожий на границу между двумя воюющими графствами.

- Легкое и часть печени.

- Легкие у нас в Салуццо в цене, - подтвердил Берхард с какой-то непонятной гордостью, - Там, где нет гор, сплошь фабрики. Поживешь рядом пару лет – сам легкие выплюнешь. В Альбах хоть дышать можно… Когда ветер подходящий.

- Кончилось тем, что я нашел подходящего человека. Он обещал ночью на телеге с сеном провезти меня через границу, в Туринскую марку. Плату требовал серебром и вперед.

- И ты заплатил.

- Что мне оставалось делать? Очнулся я в придорожной канаве с разбитой головой. По счастью, этот сукин сын не нашел спрятанные монеты, а то оставил бы меня ни с чем.

- Второй раз повезло, что он не проломил тебе голову. Среди нашего брата обычно заведено в таком случае бить насмерть.

Гримберт усмехнулся.

- Вот как? Что ж ты сам не ударил? Потому, что я не заплатил вперёд?

- Горный воздух идет тебе на пользу, мессир, - одобрительно проворчал Берхард, - Глаза-то, может, и не вырастут, а вот ума в голове больше сделалось.

- Что ж, так я и оказался в Бра. Шел вдоль канавы, пока не наткнулся на ближайший город. А дальше ты и сам знаешь. Когда получилось, просил милостыню, когда не давали - тащил из трактиров объедки.

- Да, о таком рыцарских историй не складывают, мессир.

- Наверно, не складывают.

Берхард задумчиво поковырял сапогом камни.

- Я бы мог отвести тебя в Турин.

- Шутишь?

- Бароны не шутят. Туринские ищейки свое дело знают, но только в Альбы они стараются не соваться, а там есть много тайных троп. Через Моретту, например. Путь рисковый, но многим везет. Если, конечно, в серном источнике не сваришься и егерям не попадешься, те шкуру живо снимут… Знаешь, как у них это там называется? «Туринский указатель»!

- Если бы я хотел в Турин, я бы нанял тебя, чтоб ты отвел меня в Турин.

- Но тебе надо к Бледному Пальцу, верно?

- Да.

- Так уж надо?

Да, мысленно ответил Гримберт. Так уж надо. Сейчас я беспомощен и слаб, Лаубер раздавит меня одним пальцем. Да что там Лаубер, даже Гунтерих, вчерашний оруженосец. Если я хочу заслужить хотя бы тень шанса на месть, мне надо вновь обрасти бронёй. Получить силу, которая позволит если не быть на равных, то хотя бы уповать на эту возможность. А ещё мне нужны глаза, потому что я скоро рехнусь, если буду жить в окружении вечной темноты.

- Да, - ответил жёстко Гримберт, - Так уж надо.

- Ты ведь не дурак, мессир. Та штука, что я нашёл под Пальцем… Она могла простоять там дюжину лет. Или две дюжины. А ты несёшься к ней сломя голову, будто это Святой Грааль.

Гримберт покрепче перехватил клюку и укутал подбородок в лохмотья, чтоб холод не обжигал лёгкие при вдохе. Он знал, что идти предстоит ещё долго. Может, дольше, чем его тело сможет выдержать. Как знал и то, что не остановится до тех пор, пока сможет сделать очередной шаг.

- Для меня это и есть Грааль, Берхард. А что доведётся пить из него, вино или мочу, мы посмотрим, когда дойдём.

Берхард усмехнулся, как будто услышал нечто в высшей степени забавное. И Гримберту вдруг показалось, что ледяная бездна пропасть отодвинулась от его лица. Всего лишь морок, но…

- Пошли, - кратко приказал он, - Если будем как следует ворочать ногами, к вечеру доберемся до Палаццо, там и заночуем.

***