Равеннский экзархат. Доместик арканитов

В городах можно отбиться, если есть гарнизон не трусов и крепкие стены, а вот виллы или крохотные городки – лангобарды грабят на раз, нередко чуть не совершенно вырезая или уводя в рабство жителей. Города для них рассадники ромеев, то есть их врагов и, как считают варвары – рабов.

В разговорах незаметно подошли к поселению где и должны были сдать страже Сергея: с виду, за стеной, явно не самой новой и уже имевшей признаки пожара или сколов таранами, пряталось с три сотни домов, вряд ли больше. Дома были с блеклооранжевыми черепичными крышами, иногда виднелась старая выгоревшая на солнце солома.

Сама стена – высотой достигала пары метров и имела всего шесть башенок при паре ворот. Городом, в полном смысле, в понимании Лихотатьева это назвать было сложно, но сопровождающие обрадовались и перестали высматривать на дороге некие “высокие шлемы”, которыми пугали пленника всю дорогу.

Пост стражи на воротах потребовал объяснений о цели визита, но после того как начальник поста и старший из стражников сопровождавших Лихотатьева побратались, всех немедленно впустили в город как старых знакомых – не проверяя что из оружия при них есть и не требуя его сдать.

Ровные улочки – как в военном лагере между палатками. Дома в два или три этажа. Где-то рядом шумел разноголосицей людей, животных и птиц – рынок, но за домами пленник его не мог разглядеть.

Остановились у здания с парой бойцов в кожаных жилетах и коротких копьях на плечах в дверях.

Стражники с ними о чём то поговорили но те лишь отрицательно покачали головами. Видимо следовало ждать.

Вчетвером сели в тени на гранитные лавки у статуи изображающей мужчину в тоге простирающего руки перед собой. Писарь ушёл в центр, пастух, подобревший к Сергею – знаками пояснил что владельцы виллы дали ему отдельное задание по продажам оливкового масла в амфорах в городе и человек сильно занят.

Не успели начать разговора, как в городе началось странное оживление. Бежали женщины с криками и плачем, роняя вещи с корзин и нередко падая на мостовую.

Весело неслись дети что-то выкрикивая, мужчины хватали вещи или надевали кожаные жилеты и тащили из домов топоры или мечи.

–Ланги... Ломбадо... лангобари... – неслось со всех сторон, из каждой улочки и буквально каждого, как казалось Лихотатьеву, дома.

Близко забил в набат колокол церквушки. Стража у дома, где ждали четверо прибывших, засуетилась и стала что-то кричать бойцам что привели Сергея в город.

Как заметил сам пленник, при словах о странном “лангобари” – его сопровождающие как то быстро притихли и стали рассматривать носки собственной обуви. Лица их покрылись красными пятнами и от былой уверенности не осталось и следа. Что-то совершенно напугало их.

На крики стражи у здания они лишь отмахнулись и хотя и достали собственные мечи из ножен, но идти к деревянным воротам в город, где сейчас начался беспорядочный перезвон металла и крики, переходящие, в пока что ещё редкие, вопли раненных – явно не спешили.

Грохот, потом снова и снова – после явственно слышимый хруст и вопли уже множества лиц. Бегущие с вытаращенными глазами постовые с ворот – у кого окровавленные одежды, кто бежит без оружия, просто с глаз долой.

Пара охранников виллы внезапно вскочили и понеслись в сторону центра города, в район где располагался рынок. Никто не подумал следить за Сергеем или что ему говорить – каждый сам за себя!

Пока Лихотатьев вставал с ног и пытался что узнать у старика пастуха, который сейчас дрожал как осенний лист на ветру, на улицу выскочил зашуганный торговец овощами с тележкой.

Его тут же сбили с ног, одним ударом в спину, словно бы ниоткуда появившиеся огромные люди в высоких шлемах, те самые “лангобари”.

Шлемы хулиганов были отчего то почти в два разы выше, вытянутее, наголовной защиты что использовали бойцы на вилле или в городке, словно бы они специально хотели подчеркнуть своё высокое положение или особый – громадный, рост в бою.

Вооружённые длинными мечами с тусклыми лезвиями, в полотняных рубахах почти до колен, всего двое из четвёрки заскочивших “лангобари” имели примитивные, покоцанные многочисленными ударами, кожаные жилеты – прочие обходились одними фирменными высокими шлемами, в качестве полноценной защиты в схватке.

Пара взмахов мечами и рыков, как у зверей – и торговец валится с воплем на собственный товар на тележке и уже больше не поднимается.

Выскочивший из здания, куда собирались сдать Сергея сопровождающие, мужчина – явно офицер, судя по одежде с дорогим плащом – даже не попытался сражаться, а пискнув, как маленький ребёнок, бросился было наутёк – но ему рассек голову, одним мощным замахом, самый высокий из напавших на город варваров.

Терять времени не хотелось: Лихотатьев молнией бросился к уже обирающей офицера паре бандитов и в прыжке, ударом ноги, свалил их друг на друга.

Тут же вскочил на ноги и схватив тележку, начал ею маневрировать толкая перед собой как таран: что бы прижать к стенам домов таращившихся на него в недоумении, оставшихся из нападавших.