Равнение на президента!

Валетов поднялся и подошел к бочке. Машину тряхнуло, и он схватился за нее.

– Осторожнее, осторожнее, – напутствовал его Резина, закуривая. – Мы все во внимании, да, Леха?

Но Леха сидел грустный и думал, наверное, о том, что творилось сейчас у него в районе пупка.

Фрол забрался на бочку, посмотрел в отверстие, засунул туда голову и тут же появился снова.

– Фу-у-у-у! – выкрикнул он, глотая свежий воздух, бьющий в лицо.

Но делать было нечего, надо как-то устраиваться и опорожнять кишки. Прикинув, он взял и полностью спустился в бочку.

– Смотри не подорвись, – выкрикнул Резина, – а то, похоже, я туда весь обед отправил.

Спустя две минуты счастливый Валетов выбрался наружу. Витек повел носом:

– Смотри, вроде даже не обделался.

– Да вам хорошо, – страдал Леха.

Фрол с Витьком хором крикнули ему, чтобы он стучал по кабине.

– Да че я, хуже вас, что ли? – Здоровый поднялся и пошел к бочке. Одним махом он оседлал емкость и прицелился в дыру. Хотя процесс снятия штанов проходил в несколько напряженной форме, все же ему удалось сконцентрироваться и усесться в позе: попа над пропастью, а ноги по направлению движения.

Разглядывая сидящих внизу сослуживцев, Леха закричал:

– Ну че вы смотрите, могли бы и отвернуться!

Резинкин возразил:

– Ты сам должен был спиной к нам садиться, как я, и тогда никто не смущал бы тебя.

– Или же, как я, прям в бочку залезть.

– Смеешься, да? У меня в эту бочку только полжопы пролезет, – не выдержал Леха издевательств и в этот момент двинул первую очередь.

«ЗИЛ» проезжал мимо КП ГИБДД, и мент, увидев наверху бочки человека, немедленно поднял жезл.

За рулем сто тридцать первого сидел приглашенный для поездки Петрушевский, так как самого Резинкина с больным животом сажать за руль было рискованно.

Мудрецкий приказал остановиться, хотя мог бы спокойно ехать мимо, и ничего ему не будет. Не обязаны военные подчиняться каким-то там «мулиционерам». Но сержант патрульной службы так рьяно сигнализировал Мудрецкому, что тот приказал водителю остановиться. Ступив на подножку, он поглядел в том направлении, в каком указывал автоинспектор.

Простаков сидел на бочке с бледным видом и разводил руки в стороны.

– Ты че, охренел?! – выкрикнул Мудрецкий.

– Товарищ лейтенант, – оправдывался здоровый, – я тут это... по нужде.

Сержант подошел к Мудрецкому:

– Инспектор Тепличный. Что это у вас там солдат делает?

– Сейчас выясним, – успокоил его взводный. – Ты че, мать твою, на меня пялишься?! Ну-ка слезай давай оттуда!

Лехе было стыдно демонстрировать чресла перед двумя мужиками и потом объяснять еще лейтенанту, что он на эту бочку за делом полез.

– Солдат, ты что там делаешь?! – выкрикнул ему снизу сержант.

– Да сру я тут!!!

Ни тот, ни другой не поверили. Мудрецкий закричал:

– Хватит хамить! Слазь давай!

– Ну дайте досрать-то!

– Вот когда я служил, – начал сержант, – мы такого себе с офицерами не позволяли. У нас сразу бы на губу – и хорош, а то вон в Афган бы отправили.

– У нас сейчас тоже есть куда отправить, – возразил Простаков. – Ну че я смогу сделать, если мне по дороге приспичило? Да че вы на меня все смотрите?! Я не могу, когда на меня все смотрят!!

Но Леха ошибался. На самом деле он мог, и бочка срезонировала звук, после чего сержант сплюнул, а Мудрецкий постучал кулаком себе по лбу:

– Ну ты и дебил, а! Ты вот не думаешь о том, что тебя с этой бочки по дороге сбросить могло прямо на асфальт?

– Товарищ лейтенант, ну в чем я виноват! – ныл Леха. – А мне еще надо себя в порядок привести, вы будете смотреть? А кстати, может, у кого газетка есть?

– Ты сегодня утренний осмотр проходил? – справился Мудрецкий.

– Да, – согласился Леха, продолжая сидеть на бочке.

– Ну так, значит, у тебя в кармане штанов платок должен быть. Воспользуйся тряпочкой, дорогой!

Сержант уже ушел обратно на свой пост, махнув рукой на военных.

Леха слез с бочки и глядел на лейтенанта, стоя в кузове со спущенными штанами. Мудрецкий забрался в кабину и выкрикнул оттуда:

– У тебя десять секунд на гигиену!

Петрушевский, заливаясь смехом, от души вдавил по газам, так что Леха плюхнулся голой попой на стальные листы, которыми был обшит кузов.

– Ах ты, сволочь! – закричал он Петрушевскому. Да тот не слышал.

Кое-как доехали до Киржей. Попав на территорию военных складов, лейтенант быстро в каптерке нашел капитана Сидорова. Небольшой, коренастый мужичок вышел и поглядел на привезенное ему добро.

– А, химики, уроды, – заулыбался он. – Что, люк забыли открыть? Наверно, Стойлохряков вас хорошо поутюжил, а? – Прохаживаясь вокруг машины, капитан ухмылялся. – Ну че, засранцы, – он обратился к троим в кузове, – сейчас подгоним кран и вон сбросите бочку. Потом поставите сюда новую.

– А почему «засранцы»? – не понял Валетов.

– А потому что вы все засранцы, все, кто срочную служит, вы все у меня засранцы.

– А-а-а, – протянул Фрол облегченно, – это просто как прозвище.

Капитан больше не стал общаться с солдатами и предложил Мудрецкому скоротать время в каптерке за чашкой чая, потому как кран – он ниоткуда взяться не может, за ним еще в парк человека послать надо.