Равнение на знамя

Защитного цвета «буханка» тормознула с протяжным скрипом стареньких тормозов, Кареев распахнул дверцу и выпрыгнул, привычно придержав на бедре тяжелую кобуру с «Вектором». Полковник Рахманин, тут же оказавшийся рядом с Кареевым, без лишних слов изобразил руками фигуру, напоминающую кольцо.

Кареев привычно и цепко огляделся. С первого взгляда было ясно, что серая блочная девятиэтажка, а заодно и парочка прилегающих строений, блокирована качественно и наглухо. Кареев увидел снайперов именно в тех точках, где ожидал, группы заняли позиции грамотно, так чтобы не попасть под возможный огонь из окон, откуда к тому же могли в два счета выкинуть что-нибудь нехорошее типа гранаты, а то и «хаттабки». Проводник с собакой на месте, так, все путем…

— Третий подъезд, — сказал полковник. — Четвертый — девятый этажи. Не стопроцентно.

— Стопроцентно у господа бога… — проворчал Кареев.

Стояла вязкая тишина, даже зевак в отдалении почти не имелось. Девятиэтажка словно вымерла — хотя все ее обитатели сидели по квартирам. Устраивать их поголовную эвакуацию с командами по мощному матюгальнику и прочей суетой было бы только хуже: басмачи могли рвануть на прорыв, прикрываясь штатскими, и в той неразберихе, что разгорелась бы, означенных штатских шальными пулями-осколками могло положить столько… А они граждане России как-никак, женщин и детей туча… Так что команда по матюгальнику была подана противоположная: сидеть по квартирам, носу не высовывая, не мельтешить, под ногами не путаться во избежание грустных последствий.

Ах, какая тишина стояла — поганая, вязкая… И главное, не факт, что объекты где-то в одной из квартир. Местная агентура — народец специфический, на все сто никто ей никогда и не верил…

Кареев кивнул, и вскоре все зашевелилось — в подъезд вереницей хлынули люди марсианского облика, в шлемах с забралами, в камуфляже, ощетинившиеся стволами, увешанные всевозможными полезными инструментами. Для непосвященного они передвигались ужасно медленно, но именно так и следовало поступать.

Дверь, напротив которой оказался Доронин со своими, была не железной, а обыкновенной, на вид хиленькой древесной плитой. А потому, когда все разомкнулись так, чтобы не попасть под пулю, Антон без светских церемоний и, уж конечно, без стука врезал по ней ногой от всей души. И тут же отпрянул.

Второй двери не оказалось — вышибленная с треском сорвалась с петель и грохнулась внутрь. Какое-то время стояла тишина, потом изнутри послышались непонятные звуки, вроде бы не ассоциировавшиеся с приведением оружия в боевую готовность.

Рахманин сложил ладонь в трубку и приложил к глазу. Справа выдвинулся Денис (позывной — Бульдог) и, все так же держась вне возможного обстрела, выставил в проем аппарат. Вскоре, отпрянув на прежнее место, выкинул пятерню и обоими указательными пальцами ткнул вперед.

Пятеро были внутри и, похоже, в самой дальней комнате. Все в одной. На боевиков это не вполне походило: битые волки не станут всей толпой набиваться в одну комнату, где их гораздо легче прищучить одним махом…

Взмах руки полковника — и они пошли в квартиру. Все так же неспешно, выставив стволы, положив руки на плечи друг другу. Первая комната справа. Уланов извлек зеркало на длинной ручке, опустил к полу. Повернул — чисто…

Чисто… Чисто… Тихо. Последнюю дверь опять-таки распахнули пинком, рассредоточившись по сторонам, изготовив оружие. Ясно стало, что это за странные звуки — детское хныканье, вот что…

В большой комнате забились в уголок две молодые женщины с прижавшимися к ним детишками лет семи, не старше. Из обитателей мужского пола наличествовал бородач неопределенного возраста в цивильном, испуганно посверкивавший зенками из угла. Оружия при нем не оказалось, и он не дергался, поэтому физическому воздействию пока что подвергнут не был. Кеша просто аккуратненько взял его на прицел, а Уланов громко распорядился, стоя в дверях:

— Никому не двигаться!

Расслабляться было рано, даже в такой вроде бы спокойной обстановочке случалось всякое. У любого из трех взрослых мог свободно оказаться под одеждой пояс шахида, и если что, всех, находящихся в комнате, придется собирать совком и лопатой в одно ведрышко…

Плавно переместившись влево, Уланов сунул пистолет в кобуру, тщательно примерившись, подхватил мужчину за ворот, вздернул его из сидячего положения на ноги и бегло охлопал. Пояса не имелось — и то ладно… Без церемоний рванул рубашку — нет, на плече не видно даже слабенького характерного синяка от автоматного приклада. Что еще нио чем не говорит — может, этот экземпляр пистолетом пользуется или мины закладывает, а это внешних следов не оставляет… Детишки похныкивали, женщины таращились испуганно, все как обычно. Руки у обеих баб на виду, так что можно убавить бдительность… на пару градусов из сотни.

Слышно было, как в соседних комнатах гремит, стучит и падает нечто неодушевленное — там в темпе проводили обыск, не озабочиваясь ни изяществом манер, ни понятыми. Вскоре в комнату заглянул Доронин, кивнул:

— Вов, посмотри…