— После провала переговоров, — продолжила Лавиния, — Раль решил перейти к плану Б. Нив-Миззет приказал ему построить Маяк, и Раль активировал его, чтобы призвать сюда мироходцев со всей Мультивселенной. По-видимому, это сработало.
— Это сработало, — подтвердил Гидеон. — Но мы бы всё равно пришли.
— Это очень эффективное устройство. Оно заманит сюда гораздо больше мироходцев, чем нас семерых, — мрачно произнёс Джейс.
Он не обратил на неё внимания и поинтересовался у Лавинии: — Что ещё нам следует знать?
Лавиния вернулась к докладу, по очереди поведав им о текущем положении дел в каждой гильдии.
— Враска ушла в другой мир, оставив различные фракции внутри Гольгари соперничать за власть. Мы не можем ждать от них никакой помощи.
— И что, с тех пор Враска больше не объявлялась? — уточнил Джейс самым равнодушным голосом, на который был способен.
— Нет, — отрезала Лавиния и выразительно вскинула бровь, давая понять Джейсу, что его попытка изобразить равнодушие полностью провалилась.
— Они покинули сорванные переговоры и забаррикадировались внутри своих территорий, не желая никого слушать.
— Болас внедрил в Селезнию своих агентов, но Раль помог эльфийской целительнице Эммаре Тандрис вычислить и обезвредить перебежчиков. Однако селезнийцы, подобно симикам, замкнулись в себе. Ходят слухи, что их гильдмейстер, дриада Тростани, внезапно умолкла. А Тандрис не рискует делать какие-либо шаги без её одобрения.
Джейс снова содрогнулся. Когда-то он испытывал к Эммаре сильные чувства — чувства, так и оставшиеся без ответа. Но она всегда была добра к нему. А он не смог её защитить. Эммара, Лилиана, Враска.
— Циклоп Борборигмос явился на переговоры, невзирая на протесты многих других вождей. Когда переговоры провалились, он потерял лицо и был свергнут с поста гильдмейстера. Его заменил глупый юнец по имени Домри Рейд, который, по-видимому,
— Гекара, посланница Ракдоса, была убита… во время сражения с Враской. Сам Ракдос очень тяжело воспринял эту утрату и оборвал с нами все контакты.
Джейс заметил в речи Лавинии подозрительную паузу. Она явно умолчала о чём-то, связанном с гибелью Гекары. Но, зная Лавинию достаточно хорошо, Джейс был уверен, что она не станет скрывать факты, которые могу иметь значение в долгосрочной перспективе, поэтому закрыл на это глаза.
— После гибели Исперии Довин Баан стал...
— Довин Баан? — воскликнула Чандра. — Как этот сукин... он ведь даже
— Ну, он появился здесь и быстро завоевал огромную популярность, посодействовав созданию тысяч «топтеров», крошечных механических средств слежения, которые...
— Мы знаем, что это такое, — прервал её Аджани. — Баан любил пользоваться подобными инструментами в Каладеше.
— Они пришлись очень кстати и в Азориусе, — печально призналась Лавиния. Азориус был её гильдией, и Джейс чувствовал, что ей не нравится говорить о ней плохо. Но она была слишком прагматичной, чтобы приукрашивать неприглядную правду.
— Топтеры Баана сновали повсюду и следили за каждым. Собирали всё больше и больше сведений о преступлениях, о наших врагах… о наших друзьях. Такая осведомлённость давала Сенату всё больше контроля над городом. Исперия была поражена. Она оценила способности Баана, и вскоре тот был повышен до Верховного Арбитра — а после гибели гильдмейстера занял её место.
— Гильдмейстер? Но Баану нельзя верить! — гнев Чандры вспыхнул в её глазах алыми отблесками. Вокруг её волос заплясали огоньки.
Джайя подошла к Чандре и мягко положила руку ей на плечо. — Дитя, — предупредила она, — тебе нужно остыть. Во всех смыслах.
Чандра коротко кивнула, и её пламя угасло — но не её гнев. Она процедила сквозь стиснутые зубы: — В Каладеше Баан работал на Теззерета, который работал на Боласа.
— Да, это знание очень бы пригодилось нам пару месяцев назад. Но мы слишком поздно догадались о связи Баана с драконом. Убийство Исперии положило конец любым надеждам на сплочённое противодействие гильдий Николу Боласу, и оно же сделало гильдмейстером Баана, который оказался послушной пешкой Никола Боласа.
— Но теперь, когда вы знаете правду...
— Теперь, когда мы знаем правду, я лично возглавляю повстанческую фракцию в Сенате. Мы хотим свергнуть Баана, но, к сожалению, членам Азориуса чужд бунтарский дух. Баан — их законный гильдмейстер, а Сенат ставит закон превыше всего. Мне удалось переманить кое-кого на свою сторону, но нас очень мало.