Равника

И теперь Бог-Скарабей и Бог-Саранча заперты снаружи от неё, лишившись сил без поддержки ложного Бога-Фараона. Но Мы не смогли бы возвести её в одиночку. Нам помогли.

Карн смотрел мимо Хазорет, и Дак увидел, что к ним приближается человек — мироходец. Он был высоким и мускулистым, с бледной кожей и длинными чёрными волосами. Карн коротко кивнул и сказал: — Сархан Воль. Казалось, голем не испытывал особой радости от встречи с этим Волем.

Сархан отнёсся к Карну столь же неприветливо. — Карн. Затем он повернулся к демону и с ещё меньшей теплотой сказал: — Никсилис.

Об Никсилис окинул вновь прибывшего подозрительным взглядом. — Что привело тебя сюда?

— Я услышал, — от… Златогрива, — что Болас направляется в Равнику. Я прибыл в Амонхет, надеясь отыскать в этом мире что-то, что поможет одолеть его бывшего Бога-Фараона.

К несчастью, Нам неведомо, что может одолеть Никола Боласа.

— Он разоряет ещё один мир, — прошептала Самут, глядя на свою богиню умоляющими глазами.

— Может быть, твоё копьё? — предположил Сархан.

Хазорет взвесила оружие в руке, словно оценивая его силу.

— Может быть. Хотя это кажется маловероятным, ведь он сам сотворил его. И всё же... Мы видим, храбрая Самут, что твоё сердце жаждет вернуться в тот страдающий мир. И если это оружие способно оказать тебе хоть малую помощь, оно твоё. Можешь забирать его с собой.

Дак с сомнением уставился на штуковину в руке Хазорет. Она была громадной. — Эмм, можем ли мы действительно забрать его с собой?

Самут подумала и сказала: — Наверное, если возьмёмся за него все вчетвером.

Об Никсилис расхохотался: — Вы что, всерьёз решили, что я вернусь в Равнику? Как и у Теззерета, у меня есть свои планы — и я не намерен добровольно возвращаться в мышеловку Боласа, где любой случайный вечный может схватить меня за хвост и забрать мою Искру, — с этими словами демон растворился в языках пламени.

Даку захотелось прикончить Оба — отчасти потому, что демон только что украл у вора его собственную роль. Не возвращаться в Равнику было планом Дака. Возможно, именно поэтому Дак решил, что теперь он обязательно вернётся. Он был далёк от идеала — сам себя он считал вором и ни капли не героем. Но по сравнению с Боласом, Теззеретом или Обом Никсилисом Дак был чёртовым Гидеоном Джурой! И теперь он ни за что не бросит свой приёмный мир в беде.

Ты лучше, чем тебе кажется, Дак Фэйден.

Сомневаюсь, мысленно ответил он богине.

Отринь сомнения и смело иди к своей судьбе с благословением и благодарностью от Хазорет и всего Амонхета.

Дак предпочёл бы, чтобы она сказала иди к своей победе, а не своей судьбе, но, как говорится, бедному да вору любая одежда впору.

— Я не думаю, что втроём мы сумеем поднять это копьё, — сказала Самут.

— Я займу место демона, — вышел вперёд Воль.

Карн покачал головой. — Количество не имеет значения. Нам не нужно в прямом смысле нести это копьё. С моей массой и опытом я смогу переправить оружие в одиночку.

— Я всё равно иду с вами, — отрезал Воль.

Благодарю тебя, Сархан Воль. И тебя, Карн.

Оба ответили коротким поклоном.

И, Самут, чудеснейшая среди Наших детей... сражайся с честью и возвращайся к Нам. Ты нужна Амонхету.

— Я сделаю всё, что в моих силах, о Выжившая богиня.

В таком случае я спокойна — этого всегда было более чем достаточно.

С этими словами Хазорет присела на корточки и положила копьё на землю у ног Карна. Голем даже не попытался поднять оружие. Вместо этого он наклонился и осторожно прикоснулся к нему. Слегка поморщившись, он исчез с оглушительным хлопком, от которого у Дака едва не лопнули перепонки.

Воль отбыл следом. За ним — Самут. Дак на миг замешкался.

Дружище, ты всё ещё можешь просто уйти...

Но он отогнал от себя эти мысли. Вопреки здравому смыслу, он вернётся в Равнику. И, оставив после себя облачко лилового дыма, преисполненный решимости Дак Фэйден простился с Хазорет и Амонхетом...

Глава XLII Враска