Равника (ЛП)

У нас случилась всего одна — неизбежная — стычка со снопом вечных, который, кажется, выискивал жертв. Тейо возвёл щит, и госпожа Ревейн, укрывшись за ним, попросила о помощи старую берёзу. Та моментально отрастила множество ветвей, которые пронзили черепа всех вечных до единого и втянулись обратно. Атака была такой быстрой, что прошло две или три секунды, прежде чем вечные начали падать на землю, целиком и полностью мёртвые.

Конклав встретил нас целиком и полностью укреплённым. И недружелюбным. Путь нам преградила длинная шеренга рыцарей-ледевов и вооружённых луками стрельцов. Никто не собирался пропускать нас, несмотря на дипломатическую миссию. Похоже, госпожу Ревейн здесь вообще считали врагом номер один из-за того, что именно она пробудила Виту-Гази, став причиной ухода Мирового древа с его последующим расчленением с почти полным уничтожением.

Значит, вот как Виту-Гази оказался на площади Десятого района! Госпожа Ревейн гораздо потряснее, чем выглядит. А выглядит она и так весьма потрясно.

Я поняла, что мне тоже пора сделать что-нибудь потрясное, — или хотя бы полупотрясное, — если я не хочу прослыть пустомелей. Я обошла шеренгу ледевов, а затем прошмыгнула внутрь между двумя невнимательными стражниками. Мне не пришлось далеко идти.

Он был уже тут как тут: мой крёстный, хранитель моего Обета Жизни, селезнийский старший копейщик Боруво. Раньше этот кентавр был груулом, — и лучшим другом моих родителей, — но понял, что его влечёт к Селезнии, и примерно десять лет назад сменил гильдию. Это породило, надеюсь, временный разлад в моей семье, но для меня это стало благом. Боруво всё время пытался убедить меня примкнуть к Селезниии. Он ясно дал понять, что не считает Груул подходящим для меня местом (что не сильно помогло ему наладить отношения с моими Ари и Ганом Шоктами). Я так и осталась неприкаянной, но мы с ним очень сблизились (что вообще не помогло ему наладить отношения с моим отцом). И сейчас, нуждаясь в его помощи, я крикнула: «Крёстный!»

Он обернулся, и его суровое (очень по-груулски) лицо сразу же просияло! — Крестница! — воскликнул он. — Тебе не стоит бродить тут одной. Сейчас небезопасно.

— Не думаю, что я в большей опасности, чем другие. Скорее наоборот.

— Да уж, твоя правда.

— Сделаешь одолжение, крёстный?

— Всё что угодно, дитя.

— Тогда прошу, пойдём со мной. Встретишь нового гильдмейстера Оржова.

Он застонал.

— Она мой друг, крёстный.

Он вскинул бровь, явно заинтригованный. — Хмм. Ну ладно, запрыгивай, — сказал он.

— Серьёзно?

Вместо ответа он просто поднял меня и усадил себе на спину, как делал это, когда я была ещё ребёнком. Я радостно захихикала, как будто всё ещё была ребёнком, а он лёгкой рысью двинулся к строю.

Я услышала, как Тейо сказал: — А где Кларысия?

— Кто? — удивлённо спросила госпожа Ревейн.

Пока не случилось неразберихи, я крикнула: — Я здесь!

Повернувшись, Тейо и Кайя увидели, что я подъезжаю к ним сзади от шеренги ледевов, да ещё и верхом на кентавре. Кажется, госпожа Кайя оторопела. Ледевская стража с поклоном расступилась, пропуская кентавра вперёд.

— Госпожа Кайя, Тейо Верада, и… госпожа Ревейн, позвольте представить вам моего крёстного отца, старшего копейщика Боруво.

Кентавр по очереди кивнул госпоже Кайе и Тейо, при этом многозначительно обойдя приветствием эльфийку, которая молча взирала на это, с каждой секундой чувствуя себя всё более неуютно.

Тогда я снова принялась тараторить: — Боруво был груулом до того, как примкнул к Селезнии. Мои родители дружат с ним, поэтому сделали его моим крёстным. В смысле, это, конечно, был очевидный выбор. Единственный выбор, если подумать. Мне кажется, отец всегда немного завидовал моим отношениям с Боруво. Не то чтобы Боруво покинул клан из-за этого, вовсе нет. У него есть призвание, понимаете? Он считает, что и у меня оно есть, и очень хочет, чтобы я покинула Груул и присоединилась к Селезнии. Иногда мне кажется, что для меня это будет правильным шагом. Но, видимо, я слишком нерешительная, когда дело доходит до…

Старший копейщик Боруво откашлялся и мягко произнёс: — Крестница.

— Я снова слишком много болтаю, да?

— Это простительно. Но сейчас у нас есть другие дела, — он повернулся к госпоже Кайе и Тейо: — Любой, кто обладает достаточно хорошим вкусом, чтобы заметить нашу Кларысию, заслуживает быть выслушанным.

Госпожа Ревейн снова наклонилась и прошептала: — Кто такая Кларысия?

Госпожа Кайя уже собиралась ответить ей, что «Кларысия» — это я, Крыска. Но я лишь улыбнулась и покачала головой, и госпожа Кайя внимательнее пригляделась к госпоже Ниссе. Та смотрела прямо на меня, и при этом сквозь меня, как будто меня вовсе не существовало.