Равника (ЛП)

Пускай все умрут. Когда-то я был бессмертным. Не просто долгоживущим, как все драконы, но по-настоящему, бесконечно бессмертным. С могуществом, не поддающимся измерению. Я был богом. То, что исцелило Доминарию и всю Мультивселенную, уничтожило это могущество. Лишило меня права первородства. Что значит спасение Доминарии по сравнению с этим преступлением? Что значит исцеление Мультивселенной по сравнению с этим злом? Поэтому пускай все умрут. Они возвысились за мой счёт, и теперь я отберу у них то, что отобрали у меня — с процентами. Они заслужили участь, которая их ждёт. А я вновь обрету настоящее, бесконечное бессмертие. Но я не успокоюсь, снова став простым богом. Теперь я буду Богом с большой буквы. Мы станем единственным БОГОМ Мультивселенной. Её БОГОМ-ИМПЕРАТОРОМ. И Мы станем им… сегодня.

Из Его ноздрей вырвались клубы дыма. Он припомнил мучительные первые дни Своей жизни в Доминарии, где Он и Его брат, Угинь, вылупились из общего камня-яйца, став так называемыми последышами в выводке Прадракона. Он доказал Своим драконьим сородичам, — тупым, как пробки, — чего стоит последыш Никол Болас, которого они шпыняли, не замечали, недооценивали. Он доказал им всем. Теперь Он доказывал это Равнике. И очень скоро докажет всей Мультивселенной.

Где-то на границе Своих мыслей Болас расслышал, как этот мышонок Джейс Белерен телепатически пропищал приказ к отступлению. И БОЛАС, БОГ-ИМПЕРАТОР, усмехнулся.

Глава XXIX Кайя

Пять коротких фраз. Они до сих пор звенели в голове у Кайи, и, хотя она не могла не принять их смысл и важность, само ощущение — проникновение в разум — было крайне неприятным. Очень уж оно попахивало Боласом. Пока Кайя была поглощена — и даже уязвлена — этим мягким психическим вторжением, топор вечного минотавра едва не рассёк её пополам.

Крыска вовремя отдёрнула её в сторону.

— Вы это слышали? — в замешательстве спросил Тейо.

— Слышали что? — подала голос Крыска, которая вскочила минотавру на загривок, и — поскольку его рога мешали ей дотянуться до глазниц — вонзила оба кинжала ему в шею.

Кайя кивнула Тейо.

Телепатический призыв настиг их, когда они сражались бок о бок с четырьмя другими мироходками, — Самут, Киорой, Сахили, Уатли, — которых Кайя едва знала. Ещё с ними был Ворел и его воины-симики, а также Мари и её иззеты.

Атака Крыски не причинила вечному заметного вреда — но она отвлекла внимание существа. Крыска спрыгнула с него и поспешно юркнула за один из щитов Тейо.

Огорошенный минотавр принялся озираться в поисках того, кто на него напал — и делал это достаточно долго, чтобы Кайя с помощью одного из своих призрачных кинжалов могла отправить вечного на вечный покой.

Внезапно прямо перед ней возник крупный виашино с чешуёй салатового цвета. Его окружала характерная золотистая аура мироходца.

Он успел лишь прошипеть: «Шшшто тут происссходит?», как сзади на него напала женщина-вечная. Она не стала бить человека-ящера никаким оружием, но то, что случилось дальше, было куда ужаснее: казалось, что вечная высосала Искру виашино прямо из его спины, впитывая в себя золотистую ауру до тех пор, пока сияние Искры не начало пробиваться сквозь трещинки в её лазотеповом панцире. Виашино упал безжизненной оболочкой, а вечная вспыхнула изнутри ярким пламенем. Искра мироходца взмыла в небо и, подобно комете, устремилась к площади Десятого района. Выгоревшая вечная рухнула на мёртвого ящера, словно они были влюблёнными и погибли вместе в объятьях друг друга.

Кайя не могла пошевелиться, не могла вздохнуть.

Ей невероятно повезло, что Уатли как раз добивала последних вечных из этого конкретного снопа, поскольку в тот момент Кайя была совершенно не способна себя защитить.

Голос-без-голоса в их голове, похожий на эхо Джейса Белерена, мага разума, бывшего Живого Договора и командира Дозора, повторил пять простых фраз: Отступаем! Нам нужен новый план. Передайте это всем мироходцам и гильдмейстерам, которых сумеете отыскать. Встречаемся у Сената Азориус. Срочно.

Глава XXX Джейс Белерен