Равника (ЛП)

Тейо не размышлял. Он даже не пел. Когда к ним устремился огромный кулак Кефнета, юный маг-щитовик вытянул вверх обе руки и накрыл всех семнадцать присутствующих полусферой из света. Но послушник ещё ни разу не создавал щита, хотя бы отдалённо похожего размерами на этот, и, когда кулак Кефнета с размаху врезался в него, купол едва выдержал — а Тейо отшатнулся, оглушённый чудовищной отдачей. У него подкосились ноги, и только благодаря Крыске он не упал лицом в землю.

— У тебя получилось, — шепнула она. — Продолжай в том же духе.

Он ошарашенно кивнул и снова поднял руки.

Сверху обрушился новый удар. От соприкосновения с кулаком Кефнета световой щит разбился вдребезги — но всё же помешал ему задеть кого-либо из них. Тейо застонал и попытался мыслить ясно, но всё без толку — в своём нынешнем состоянии он не мог призвать геометрию, хотя на кону в буквальном смысле стояла его жизнь. Следующий удар грозил раздавить их в лепёшку.

Но Тейо сумел выиграть для Ниссы и глав гильдий необходимое им время. Под его куполом ритуал подошёл к концу. Участники пропустили через себя достаточно маны, которая теперь струилась вокруг и сквозь кости и Сосуд Пылающего Разума. Жёлто-оранжевые языки пламени стали золотыми и зажгли голубовато-красный дым внутри Сосуда. На миг дым вспыхнул фиолетовым, а затем золотое пламя затмило все прочие цвета. Казалось, что огонь обрёл форму и затвердел вокруг драконьих костей, заполняя их изнутри, превращая скелет в живое существо.

А затем Нив-Миззет восстал из мёртвых. Его чешуя сверкала золотом в тон золотому сиянию, исходившему из его глаз. На его груди был вытравлен — а точнее, выжжен — десятиугольник, и магические сферы чёрного, голубого, зелёного, красного и белого цветов парили вокруг него, словно пять планет вокруг солнца.

Продолжая поддерживать обессиленного Тейо, Крыска пробормотала: — Такое не каждый день увидишь.

Тейо по-прежнему не мог вымолвить ни слова. Взглянув вверх исподлобья, он как раз успел увидеть, что на них стремительно надвигается кулак Кефнета.

Но этот кулак как раз успел перехватить новый, предположительно улучшенный Пылающий Разум. Расправив крылья, Нив-Миззет ринулся навстречу Вечному богу. Его позолоченные крылья источали золотистый свет, и, взмыв по дуге в небо, он начисто отсёк Кефнету кулак у самого запястья. Словно тяжёлый валун, тот приземлился в десяти футах позади Тейо, Крыски и остальных, устроив небольшое землетрясение, но не причинив иного вреда.

Ибисоголовый Кефнет замахнулся на Нив-Миззета своей единственной усечённой конечностью, но дракон играючи увернулся от удара, одним могучим взмахом крыльев вознеся себя над Вечным богом. Затем Тейо увидел, как Пылающий Разум широко разевает пасть; его верхние и нижние резцы чиркнули друг о друга, высекая искру, которая подожгла дыхание Нива. Неиссякаемый поток пламени накрыл Кефнета с головой, выжигая то, что осталось от его плоти, и расплавляя лазотеповое покрытие Вечного бога, которое раскалённым дождём пролилось в десяти футах перед Тейо, Крыской и остальными, шипя при соприкосновении с землёй, но также не причиняя иного вреда.

Ари и Ган Шокты разразились ликующими возгласами. Ворел удовлетворённо хмыкнул. Боруво столь же удовлетворённо хрюкнул. Крыска улыбнулась, а Тейо постарался не упасть в обморок. Ари присела на корточки возле дочери и сказала, положив грубую тёплую ладонь на плечо Тейо: — Твой парень отлично справился, Кларысия.

Теперь настала очередь Крыски залиться румянцем. — Никакой он мне не парень, — сказала она. — Он мой друг.

— Он может тебя видеть, и может тебя защитить.

— Меня не нужно защищать.

— Всех нас порой нужно защищать. Просто не нуждайся в этом слишком часто.

— Да, Матушка.

Одиннадцать участников только-только начали выходить из транса. Раль помотал головой, пытаясь освежить мысли, и посмотрел вверх… как раз в тот момент, когда Нив-Миззет начал падать.

Дракон врезался в землю в десяти футах слева от Тейо, Крыски и остальных, устроив небольшое землетрясение — и разбив все их надежды. Нив лежал пластом, тяжело дыша и почти не шевелясь. Одно крыло торчало из-под его тела под таким неестественным углом, что на него было практически больно смотреть.

— И это всё? — проворчал Ган Шокта. — Неужто вся недюжинная сила нового Живого Договора ушла на то, чтобы разделаться с одним-единственным калекой-вечным?

Раль застыл, не веря своим глазам. У остальных на лицах читалась растерянность, досада, либо и то и другое сразу. Внезапно мысль о том, что Нив-Миззет сумеет победить самого Боласа, показалась всем дурацкой и, как бы это сказать, безрассудной.

АКТ ТРЕТИЙ

Глава L Раль Зарек

Все мои затеи потерпели крах. Все до единой.