Равноденствие

Белен рухнул в воду, так и не успев сменить страстного и многозначительного выражения лица на обиженное и недоумённое, а я бегом выскочила на берег и натянула на себя достаточно длинную, чтобы прикрыть всё самое ценное, рубашку прежде, чем он вынырнул.

– Кстати, ты соврал, – насмешливо запустила я в брата его забытой на берегу туникой. – Ты всё-таки не был голым.

Белен как можно более укоризненно пошёл вылавливать торжественно уносимую течением одежду.

Мокрые волосы мешались и липли к шее. Мешали мошки, конское фырканье и тихий недовольный говорок Брианны, едва слышный отсюда, но оттого не менее раздражающий. Мешалось и ещё кое-что. У кое-чего были невыносимо алые прохладные губы, длинные осторожные пальцы и беспокойная морщинка между бровей. Кое-что не желало уходить из моей головы, назойливым комариным писком вклиниваясь в каждое воспоминание, каждую мысль и каждую попытку сосредоточиться и создать цельный огненный шар, способный сбить с ветки гоблиново воронье гнездо.

Спутники обсуждали, как понезаметнее подобраться к заброшенному лазу под дворцовым рвом, в существовании которого не был уверен никто, кроме Ионы. Жрица клялась, что сотню лет назад ход завалило в решающем сражении под предводительством самой Иоли Светлоокой, и никто после не сумел на него выйти. Но мы, разумеется, справимся.

Как бы мы ни старались вести себя уверенно и убеждать друг друга, что сильны, умны и непобедимы, толковый план так и не родился. Матушка качала головой и не уставала повторять, что мы обязаны доверять ей, Брианна бурчала и, скептически хмыкая, словно ни к кому не обращаясь, напоминала, что умные люди бежали бы без оглядки, пока есть возможность, Белен упражнялся с мечом, куда менее удобным, чем привычный ему отцовский, но всё равно выкованным в лучшей кузнице королевства, идеально сбалансированном и лежащем в руке, как ладонь невесты. Любому идиоту стало бы ясно, что все они полагались только на одно – на мою магию. А та, хоть и стала куда менее строптивой, в присутствии брата оставалась стихийной, непонятной и, что самое страшное, неподвластной мне.

– Мы пройдём здесь, свернём сюда и найдём потайной ход, – когда Иона рисовала палочкой в пыли дорожку-змею, она выглядела вполне уверенной и мысли не допускала, что на любой стадии реализации её чудесной затеи мы можем умереть по одной простой причине: магия решит, что ей тесно под моим командованием и вырвется огненной волной, подобной той, что испепелила василиска. Но матушка не слушала опасений: – Всё будет хорошо, милая. Рядом будет Белен. Я знаю, как это работает, я видела. Вместе вы сделаете всё, что нужно. Просто не волнуйся раньше времени. Вообще не думай об этом, – и продолжала, как ни в чём не бывало. – Брианна за последние годы убедила Вальдинга, что за стенами дворца войско нужнее, чем внутри. В замке почти нет охраны. Доберёмся до темниц – считай, победили.

– А с чего мы взяли, что король безоговорочно доверяет Бри? Она сбежала и, – Белен подавил смешок, дружески похлопал ведьму по ноге, от чего та мгновенно зарделась, – похитила меня.

Почему-то захотелось откусить развратнику руку, так по-свойски прикасающуюся к чужому бедру. И заодно вырвать пару прядей волос Брианне. Но вместо этого я тогда потянулась, демонстрируя изгиб талии, и ловя на себе жаркий взгляд, и как ни в чём ни бывало отвернулась, как только Белен пересел поближе.

– У него есть причины, – ведьмочка обиженно ссутулилась и воровато спрятала руки в подмышки. – По крайней мере, он всё ещё верит мне больше, чем собственному советнику. Да, даже сейчас. Да, я уверена.

– Не нравится мне это, – я демонстративно встала, не принимая знаков внимания и прошествовала к костру, выловила одинокий плавающий в котелке кусок мяса и ковырнула, проверяя, готов ли. Похлёбка получалась жидковата, но искать новые припасы – глупее не придумать. А потом бегать по королевским покоям и спрашивать, где можно припрятать колбасу, пока мы не перебьём всех его обитателей, насоливших нам.

– Боишься – потренируйся, – резонно посоветовал брат, отбирая ложку, пока я не увлеклась дегустацией слишком сильно. Почему-то он не злился. Напротив, посматривал заговорщицки, словно между нами произошло нечто, о чём, разумеется, догадывались все попутчики, но вслух не говорил никто. И от этих взглядов становилось неловко, словно нечто и правда случилось.

– На всё-то у тебя один ответ, – попыталась я снова протиснуться к рискующему не состояться обеду.

– А что? Голову прочищает, от волнения избавляет, да и на людей бросаться перестанешь.

Я отвесила Белену подзатыльник, намекая, что продолжу всё равно, но, перекусив, всё же послушалась совета.