Равновесие Парето

Геолог почесал всклокоченную бороду, криво усмехнулся:

— Ну, кто верует, молитесь. Остальным звать удачу.

Олег повернулся, чтобы открыть дверь в тамбур.

— Нет необходимости уповать на удачу, — вдруг сказал стоящий позади всех Юдин. — Я доведу вас до поста.

На него уставилось три пары удивленных глаз.

— Я могу ходить сквозь тени безумия, — пояснил Ян, выходя вперед. — Меня город наделил этим.

Он мягко отстранил дородного Карчевского, открыл дверь и вышел. Олег проводил его тяжелым взглядом, но повернувшись к нам, произнес:

— Чем черт не шутит. Пойдем за блаженным. На авось.

18

Второй этаж и башня диспетчерской колыхались в сером полумраке уходящего дня. Похожие на мираж стены здания потеряли четкость линий, границы постоянно плыли, зыбко подрагивая. Будто горячий воздух поднимался между нами и старым зданием аэродрома.

Мы стояли на дороге, ведущей прочь от вотчины Степанова. Четверо, возможно, последних живых во всем гигантском котле гор. Мы стояли и смотрели на здание диспетчерской, на уходящую в город дорогу, на сам город, виднеющийся вдалеке. Точнее на то, что теперь было городом.

Вокруг нас кружила серая пурга. Мир словно потерял свою физическую оболочку, распадался на разлетающиеся черные и серые хлопья, которые плавали в серебристом тумане из таких же частиц разной величины. На миг частицы складывались в далекие здания проспекта Мира, в жилые дома и будки остановок, но через мгновенье вновь сметались, словно песок со стола. В глубине всей этой мрачной метели проносились тени, растянутые от тонких нитей до длинных полотнищ. Они переплетались, то вдруг проявляясь четче, то пропадая из виду. Там же, в глубине метели, еле видимо, двигались неизвестные фигуры, с трудом узнаваемые, напоминающие человеческие.

И это все бушевало вокруг, бросая в лицо мягкий пепел, не оставляющий следа ни на коже, ни на одежде. Я пытался поймать их в ладонь, но рука хватала пустоту.

— Грандиозно, — в голосе Степанова явственно слышалось восхищение. Он, сам себе не веря, качал головой, с открытым ртом наблюдал этот изменчивый бульон пространства вокруг нас. Его лицо, удивленно вытянутое, напоминало лицо ребенка, увидевшего необыкновенный фокус.

— Олег, это грандиозно, — он повернулся к хмуро курившему Карчевскому, который прятал сигарету в ладонях, заглянул в лицо. — Я не видел никогда ничего подобного.

— Надо идти, если мы хотим увидеть что-то другое в своей жизни, — буркнул Илья, с неприязнью оглядываясь.

Геолог искоса бросил на него взгляд, нахмурился еще больше. Видимость составляла метров десять, потом мир превращался в сплошную движущуюся стену.

Идти дальше было страшно.

— Ян, — обратился я к Юдину, который стоял, закрыв глаза, и казалось, прислушивался к голосам в своей голове. — Вы обещали помочь нам.

Седобородый старик с неохотой вернулся в реальный мир, проверил, застегнуты ли крючки на шинели, окинул всех рассеянным взглядом.

— Нужны веревки для связок, — произнес он. — Иначе мы можем потерять кого-нибудь.

Долго упрашивать никого не пришлось. Геолог нарезал перочинным ножом несколько кусков репшнура, раздал их товарищам. Из рюкзака появилась связка монтажных карабинов.

Первый кусок пристегнули к поясу Юдина, которому предстояло идти первым, за ним встал Степанов. За диспетчером, в паре шагов, оказался шофер. Потом я. Замыкал цепочку геолог.

— Ян, — окликнул Олег старика. — Что с тенями. Факела пригодятся?

— Нет, — мотнул бородой старик. — Они пока не видят нас. Идемте.

Он махнул рукой с посохом, повернулся и не спеша пошел по дороге. Я с трудом видел спину седобородого в вихре хлопьев.

Шофер смачно сплюнул под ноги, подкинул на плечах рюкзак и пошел следом. За ним двинулся Николай Семенович. Я посмотрел на Олега, тот ободряюще кивнул. Я коротко кивнул, почувствовал натягивающийся трос и пошел вслед уходящим людям.

Следующие полчаса мы провели в полном молчании, лишь изредка что-то пел в полголоса себе под нос Илья.

Наш путь походил на дурной сон. Мы двигались вперед сквозь сумасшедшую пургу, время от времени устраивая перекличку. Из пелены серой метели выступали темные пятна, которые складывались в привычную местность перед Юдиным и рассыпаясь хлопьями позади Карчевского. Будто невидимые руки строили песочный город специально для нас, а потом одним движением разбивали его в пыль.

Я смотрел по сторонам и видел далекие черные массивы зданий, взлетающие вертолеты, спешащих по своим делам жителей. Мне чудились проявляющиеся, словно поднимающиеся из глубины омута, лица незнакомых людей. Они были похожи на лица кукол, без эмоций, неживые, недвижимые. Он проявлялись и тонули, тут и там.

Пару раз мне казалось, что я вижу гигантские человекоподобные фигуры, которые мрачными глыбами проявлялись где-то далеко в этом вихре. Они были выше домов, почти с вершины гор, они бродили в этой серой пурге, они что-то искали, сгорбившись.