Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

Я ухватила его за рукав и потянула за собой, Зайдель вздохнул еще раз и не стал отбиваться, раз уж я оказалась такой настырной.

За ужином девицы на другом конце стола перешептывались и хихикали в кулачок, тряся воланчиками чепчиков. Я выложила перед собой запас свечей, подсвечник и лениво ковырялась ложкой в миске, соображая, надо ли мне есть вообще. Процесс вживания и адаптации на новом месте всегда сложен, нужно лишь время, чтобы пережить неприятные моменты и привыкнуть к новым декорациям, потом дело пойдет легче. На моем конце стола сидели мужчины, которым или не хотелось идти далеко вдоль столов, или их просто не интересовали служанки. На том конце девицы уже начали стрелять глазами по сторонам и к ним подсел какой-то парень, обнимая за плечи сразу двоих. Сейчас их веселый смех разносился по всей трапезной, заставляя улыбаться людей, сидящих за столами. Вышла Клотильда, посмотрела на развеселую компанию, широко улыбнулась сидящим стражникам и вернулась в кухню, виляя задом. Подол юбки при этом шуршал и колыхался, как будто ей сбоку задувал ветер. Это еще уметь надо вот так проитись, чтобы все взгляды были прикованы только к тебе!

Одна из служанок поднялась из-за стола и парень двинулся за ней, широко улыбаясь и что-то говоря ей в спину. Девушка придержала шаг, чтобы он поравнялся с ней, дернула плечиком и засмеялась, не забывая стрелять глазами по сторонам.

- Не понимаю, Базиль, что в ней нашел герр Рихтер, даже подержаться не за что, не женщина, а корешок сухой, - ее любопытный взгляд, брошенный на меня, сменился легкой брезгливой гримаской. - Тощая, одни глазюки торчат...

Даже удаляющаяся спина служанки выражала неистребимое чувство собственного превосходства и я прыснула от смеха, заметно удивив сидящих рядом.

Собрав свечи, я подхватила подмышку подсвечник и пошла прочь по коридору, прикидывая, где бы поджечь свечу. В коридоре царила полутемь, прорезаемая острыми клинками чуть более светлого воздуха, падающего откуда-то сверху. Боязни не было никакой - в привидения я не верила, как и в нечистую силу с магией, а самый страшный зверь на свете - человек, это нам еще в институте один парень рассказывал, который был родом из Таджикистана и часто ходил там в горы. "Зверя не бойся в горах, - говорил он, - человека бойся. Это самая страшная встреча."

Пока шла по коридору, скатываясь на всякие мысли, проскочила то ли лестницу, то ли поворот и вышла на полутемную площадку, на которую только в одном углу падал неяркий отблеск со двора через узенькое окно. Углы были затянуты вековечным мраком и в одном из них что-то двигалось и шуршало.

- Ой, герр Пауль...

- Тихо, моя прелесть...

Шуршания и характерные звуки поцелуев заставили меня сделать несколько осторожных шагов назад. Какая-то не в меру ретивая парочка облюбовала это место и смущать их не хотелось.

На цыпочках я вернулась в коридор и пошла обратно, уже более внимательно рассматривая двери. Чего болтаться по замку, спрашивается? В комнате можно и одежду проинспектировать, наверняка дырки найдутся, и новые трусы сообразить, а то старые скоро расползутся прямо на мне. Так, какая это дверь моя...эта, что ли?

Сунувшись в приоткрытую дверь я слишком поздно поняла, что ошиблась комнатой, потому что даже в полутьме заметила, что на постели идет интенсивное движение и недовольный женский голос произнес с придыханием:

- Михель...ты дверь забыл закрыть, что ли?

Вылетела я в коридор быстрее ветра, проклиная все на свете, а уж когда поняла, что за имя произнесла женщина, и вовсе расстроилась. Лучше бы в трапезной сидела до последнего, да ничего не слышала и не видела!

Дни пошли друг за другом одинаковые, как таблетки в пузырьке. Утром подъем, тренировка в стрельбе до середины дня, потом помощь в самых разных делах фрау Эльзе. Точнее, не в самых разных, а в одном - зашивать драную одежду стражников. На это меня никто не подвигал, но как-то днем я откровенно маялась от тоски, не зная, куда приложить силы - книг тут отродясь не водилось, стирать чужие штаны я бы не стала ни за что, а вот увидев кастеляншу за ворохом рубашек с иголкой в руках, я предложила свою помощь. Тонкой работы тут не требовалось и я с удивлением заметила, что время до ужина пролетело незаметно, куча поубавилась, а фрау Эльза уже не смотрит сквозь меня мутным взглядом, а довольно приветливо улыбается и даже с интересом рассматривает, как я зашила то или иное место. Постепенно это вошло в привычку и каждый день меня ждала очередная халтурка, ставшая обязанностью. По вечерам ко мне заходил Михель, чаще всего после ужина, громко стучась в дверь и рассыпаясь в самых любезных выражениях, чтобы слышали окружающие. Правда, посещения эти были не каждый день, но я была рада и этому.