Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

Ночью и впрямь приходила лиса - в кустах зацепились ошметки рыжего пуха, но крови не было и я обрадовалась, что не убила зверя просто так. Подобрала свой болт и сунула в мешок к остальным, уже вымытым от крови. Заварили кашу, поели и тронулись дальше в путь, отмеряя километры дорог все дальше и дальше от Варбурга.

Попадавшиеся нам навстречу путники были так же грязны и потрепаны, как и мы, покрыты пылью и смердили потом за версту. Единственное наше отличие было в трех арбалетах за плечами, что вызывало косые взгляды, но без лишней агрессии. Мы никого не трогали, но и нас будьте любезны обойти, иначе не поздоровится!

Днем стало жарко, я сняла шапку и вытерла потное грязное лицо. О мытье пока не приходилось и мечтать - постоялых дворов на пути не попадалось, а Курт пояснил, что места здесь глухие и к первой гостинице мы должны выйти только завтра, а до этого надо терпеть. В стороне от дороги завиделись крыши деревни и Курт решительно направился туда.

- Чего надо, господа хорошие? - спросил нас мужик с маленькими бегающими глазками, заросший бородой по самые уши, - деревня наша бедная, у нас даже постоялого двора для таких путников, как вы, нету.

- А нам постоялый двор и не нужен, - Курт оглядел убогие домишки, почти вросшие в землю. - Нам бы пожрать чего и мы дальше пойдем. Больше нам делать в вашей деревне нечего.

- Да вы что, господин хороший? - всплеснул руками мужик, оглядываясь назад. - Откуда же у нас столько еды, чтобы вас четверых накормить, да вы ж еще и не просто кашу потребуете, а с мясом или курицей...помилосердствуйте, пока еще приплод не подрос, самим есть нечего!

- Ты, как я вижу, староста здешний, - начал заводиться Курт, - значит, хорошо осведомлен, что у кого есть. Мы уже сказали тебе, что в деревню не пойдем, но будем ждать тут пока не спроворите нам что-нибудь. Но-но, не балуй с нами! - прикрикнул он на мужика, который потихоньку делал шажки назад, что-то показывая руками у себя за спиной. - Я что, вчера родился, что не прознаю о том, что ты созываешь селян? Гунтер, Лукас, Март, взводите арбалеты, - приказал он.

Мужик уже прилично отдалился от нас, а за ближайшим забором поднялась чья-то голова и пропала. Дробный топот ног удалялся в сторону деревни, а там уже начался гудеж и бабий визг.

- Ну, взвели? - повернулся к нам Курт. - Марта и Лукас, вставайте с арбалетами в сторону деревни, а ты, Гунтер, целься вон туда, где овин большой. Сдается мне, что за ним кто-то прячется!

Тем временем в нашу сторону стала постепенно стекаться сперва редкая, а потом более густая толпа селян, которые вышли на улицу с рогатинами, косами и топорами. Двигались они уверенно до тех пор, пока не увидели взведенные арбалеты. Курт вытащил из ножен длинный прямой меч и любовно погладил его лезвие пальцем. Селяне молчали, а потом вперед выступил уже известный нам староста.

- Господа хорошие, стало быть, нету у нас ничего для вас, как есть говорю. - Он оглянулся назад и толпа загудела в знак согласия. - Все уже отсадили, сами травой перебиваемся, да ждем, когда приплод подрастет...

- Врешь, - убежденно рыкнул Курт. - За деревней не только коровы пасутся, там и овцы блеют, нечего было посылать мальчишек их загонять, они ж блеют так, что на дороге слышно. И куры у вас есть, и гусей полно.

- Мы вам за...- я хотела сказать, что мы можем им заплатить, но ладонь Курта наотмашь ударила меня и я замолчала.

Староста было оживился при моих словах, но потом опять сник и завел прежнюю песню.

- Слушай, ты, если сию минуту не притащишь нам жратву, то сперва пристрелим тебя, потом вон тех двоих, а потом подожжем ваши халупы, понял? - заорал Курт. - Гунтер, целься этому борову в причинное место! Только пошевелись, враз болт уйдет в тебя! Сказано - тащи мясо, какое есть!

Мужики зашевелились, тряся своим нехитрым оружием, но Курт что-то сказал Гунтеру и тот радостно осклабился в ответ, переводя арбалет в положение пониже. Щелкнула тетива, дзыкнул болт и староста схватился за ногу, взвывая во все горло.

- Я сказал - еще два выстрела будут без промаха. Ему, - ткнул палец в сторону стонущего старосты, - повезло. Ну, будем еще упираться?

Но попадание болта в ногу уже сломило всяческое сопротивление селян. Они, недовольно гудя, отступали назад, а староста, сидевший на земле, вперемешку с глухими стонами отдавал приказания. За забором слышались женские голоса, но никто не высовывался и на дороге стояли только мужчины. При взгляде на них меня стала заедать совесть. Мало того, что лица и так не блистали здоровьем, у многих еще были наполовину щербатые рты, до ужаса грязные руки и совершенно простая бедная одежда. Получается, что мы повели себя как бандиты, принудив селян отдать нам задарма...а кого это там для нас тащат? Батюшки, козу! Да еще и за веревку, привязанную к рогам! Это что, мы ее с собой поведем, а потом - чик, и съедим?