Раз но Е… Рассказы

Мои лапы сами толкнули тело из коробки через неуклюжий кувырок приземлился за бортиком, хм… а тут не мягко, но от миски с белой жидкостью шел вкусный запах. Подойдя к миске с молоком, уткнувшись мордочкой в белую жидкость, но сначала получился «фырк-чих». Болтнув головёшкой, пасть приоткрылась, и язык стал сам набрасывать молоко в утробу, так как делает мама. Не такое как мамино молоко, но лакать можно, да и нужно, живот в последние дни был частенько пустоват. Насытившись, осмотрелся… Короб, а вот из него показалась голова брата. Сам, подойдя к коробу запрыгнуть в него с округлившимся брюшком не смог. Глаза стали закрываться, сон сморил, лапки согнулись, завалившись на пол, промелькнула мысль – не мягко, запах не тот… Не долгий получился сон, загривок натянулся, лапки повисли, полёт мягкое приземление и я с мамкой в коробке. Она тут же принялась мыть меня своим шершавым языком – на мордахе осталось засохшее молоко. Пока мама «мочалила» меня языком, братья двинули к брюшку, а я от нежного шорканья языка и начавшей мурчать мамки опять заснул.

Вспышка… Удар… Темнота…

Глаза открылись. Что за сны??? Да и за пределами коробки не было страшно и совсем непривычно. Но мамкин язык опять зашаркал по моему телу, смыв сновидения. Потолкавшись с братьями, удалось присосаться к мамкиному соску, молочко-то хоть и пожиже, но повкуснее чем из миски, да и под лапками мельчает вымя у мамы, в четыре «пасти» тянут проглоты. Братья поднажали и оттолкнули, хорошо из мамкиной миски полакал, не урчит в животе. Сон опять наступил – тепло, горячий песок, плеск воды, вокруг много «двулапых» без шерсти, нега такая…. Вот блин братья толкаются, не дают толком сны посмотреть. Откуда они таки у меня. Не пойму.

Следующим утром полностью утолить голод тоже не вышло, но за стеной коробки тоже есть молоко! Перепрыгнув через стену коробки, и добравшись к миске, начал лакать, да тут возник тот, плохо пахнущий, заднелапый. Одна из огромных лап стала у моей мордочки, он замер и удивлённо вскрикнул:

– Нинка! Смотри, уже один стал мать спасать от истощения, а то она ужой как скелетина стала. Раз сами уже жрут, раздавала бы уже эту мелочь.

Нинка подошла, посмотрела и сказала:

– Ну, это один шустрый, а другие еще сами не могут харчиться, да и пусть еще подрастут тогда станут посимпатичней, продадим подороже, да и к лотку их надо приучить. Вот в сарае наведи порядок, корытце с песком поставь, во, даже от твоих фотографий есть как раз неглубокие ванночки. Займись делом, алкашина!

Нина взяла меня в руку, я взлетел на огромную высоту , серце заколотилось, но лапы мои быстро ожили и стали толкать её руку. Толкать, но не царапать. Повертев меня, хмыкнув, она положила меня в коробку, осмотрев которую сказала:

– Да пора переселять, тесно тут, бродить начали, можем придавить.

Поесть успел, заснул, но от сильного крика проснулся. Всхлипывала и громко плакала Нина:

– Вот же, накаркала!!!!

Она держала в руках пятнистого, голова его висела, лапки пару раз дёрнулись, тельце вздрогнуло и затихло, он, как и я пробрался к маминой миске, да вот после еды двинул на «тропу» двулапых.

Вид безжизненного тела как-то заскреб в душе, загнал в угол коробки и сжал моё тело.

Тельце брата забрал Сергей, пришедший на крик Нины, у которой крик сменился плачем.

– Ладно, не ной, чай не корова под каток попала, толку от них. Так на пиво заработать, щас я их в сарай переселю – сказала голова Сергея.

Коробка зашаталась и взлетела вверх, голова Сергея наклонилась и заговорила:

– Раз, два, три… да, без пятнистого котейки на литрушку не хватит, эх Нинка, знаешь, что окот уже подросший в хате есть, а под ноги хрен смотришь. Тьфу!

Вместе с коробом через скрипучую дверь оказались в тенистом дворе, с пробивающимися сквозь ветки яркими лучами, где еще было множество новых звуков, строений и запахов.

В новом месте вслед за коробом появилось еще несколько мисок с молоком и водой, в большие и не глубокие корытца был засыпан песок.

Пришедшая Мурка быстро освоилась, подставив брюхо принялась вылизывать котят. Потери пятнистого котёнка как будто и не заметила, но в душе материнской всё же возникла боль, так как привычного мурчания при кормёжке от Мурки не исходило.

Я же двинул к миске с молоком, когда мама ушла, добавив коровьего к родному материнскому, с этим коктейлем пошел по светлому лучу от двери, поднажал на дверь лбом, смог пролезть наружу. Обилие растений, запахов, звуков через уши и глаза «забили» головенцию.

Присев на задние лапы пытался справить нужду, но был замечен Сергеем, тут же схвачен, переправлен в сарай и усажен в корытце с песком:

– От зараза, чуть не проморгал. Срать и ссать только в лоток, в квартирах грядок с землёй нет! Понял? Хм… Тигра хренова.

Он захлопнул дверь, оборвав, манящую светлую полоску, которая вела к звукам и видам. Что ж, тогда на подстилку и спать.

Долго не поспал, проснулся от того что лапа мамы загребла меня к братьям и и начались гигиенические процедуры – нас вылизывали.